«Три богатыря»

Двадцать пять лет писал Виктор Михайлович Васнецов «Богатырей», и только в 1898 году он счел возможным показать их широкой публике. Нам всем хорошо знакомо это грандиозное полотно, занимающее целую стену васнецовского зала Третьяковской галереи.

В степи остановился богатырский разъезд — три воина, три народных героя — Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович. Илья Муромец — старший среди них богатырь — из-под ладони смотрит, Добрыня меч булатный вынимает, а младший, Алеша, держит наготове лук и стрелу, — а вдруг да понадобятся?

Не враги ли там, впереди, притаились?

Стоят всадники на границе, стерегут русскую землю. Перед ними степь, а за ними — покрытые лесом родные холмы. Небо облачное, осеннее. Гонит ветер тучи, колышет пожелтевшую траву в степи, разметал гривы и хвосты богатырским коням.

Неколебимо и твердо стоят витязи. Илья Муромец — атаман над всеми богатырями. В былинах сказывается, что был он крестьянский сын.

«Из-под славного города, из-под Мурома,
Из того ли села Карачарова».

Силушкой был он сильнее всех, и всю свою силу, ум и мужество он отдал без остатка защите народа.

«Я иду служить за веру христианскую
И за землю российскую
Да и за стольный Киев-град,
За вдов, за сирот, за бедных людей».

Заботясь о бедняках, заступаясь за обиженных, Илья Муромец не склонял головы ни перед князем, ни перед «боярами брюшинниками», а поступал по совести, по справедливости. «Не родом богатырь славен, а подвигом», — говорит он князю Владимиру. Когда же приходилось ему оборонять свою родину от татар или Соловья-разбойника, — не было предела его гневу, не уходили от него враги целыми.

Так представляет нам Муромца народное сказание, таким и изобразил его нам Васнецов.

Вот сидит Илья Муромец на вороном коне. Спокойная уверенность разлита по всей его могучей, несколько грузной фигуре. Твердый проницательный взгляд черных глаз, волевой рот, открытое лицо с широкой крестьянской бородой. Это характер свободолюбивый и решительный, хотя может быть и добрым и отзывчивым. Такому защитнику не страшно вверить свою судьбу.

Побратимы Ильи — Добрыня и Алеша — тоже богатыри-герои. Добрыня Никитич — «сын богатого гостя рязанского и жены его Амелфы Тимофеевны» — прославился своею борьбою за русскую землю с Батыгой (татарским ханом Батыем), Алеша — «сын соборного попа ростовского» — победил злого Тугарина Змеевича и много раз отважно сражался с кочевниками.

У каждого из них своя биография, свой норов.

Добрыня знатного происхождения, он благороден, рассудителен; былины описывают его как богатыря-дипломата. Он умеет обходительной умной речью добиться успеха, помешать ссоре. Красивое сильное тело Добрыни облечено в богатый кафтан, меч у него в золотых ножнах. Чертами лица он напоминает самого Васнецова. Не случайно художник изобразил тот характерный и распространенный в среднерусской возвышенности и на севере тип русича, к которому принадлежал и он сам — светлые волосы и борода, хорошо сформированный лоб, удлиненный правильный нос и полные губы. Умные глаза пытливо смотрят вдаль, Добрыня храбр и горд, он не потерпит ворогов на своей земле.

Богатыри.

«Не скакать врагам по нашей земле,
Не топтать их коням землю русскую,
Не затмить им солнце наше красное».

Алеша Попович не так силен, как Илья и Добрыня, и действует против врага главным образом ухваткой и находчивостью. «Олешенька, — говорит про него сам Илья Муромец, — хоть силой-то не силен, дак напуском смел». Былины рассказывают, как сумел обмануть и победить Алеша Тугарина Змеевича. Переодевшись странником, он взял в руки клюку-шепалыгу и притворился глухим. Не узнавший его Тугарин Змеевич неосмотрительно близко подошел, чтобы порасспросить «странника», и тут-то Алеша «хлопнул его шепалыгой подорожною».

Васнецов очень тонко дает характеристику Алеши. Это безбородый юноша с лицом сметливым и задорным. Хотя и крепкого сложения, однако рядом с Ильей он кажется стройным, даже изящным. Вооружен он легко, но, как говорят былины, «Алешенька норовчат был», и чувствуется, что он ловкостью и хитроумием свое возьмет — заманит, закружит, загубит противника.

Могучие богатырские кони — подстать витязям. «Белеюшко» Добрыни Никитича в нарядной сбруе, с золочеными бляшками и полумесяцами, точно чувствует приближение врага. Он поднял голову и, раздувая трепетные ноздри, смотрит понимающими глазами туда же, куда и хозяин.

Грузный лохматый «Воронеюшко» Ильи Муромца, такой же мощный и упористый, как его седок, самый «сказочный» конь. Он стоит спокойно, только слегка потряхивая бубенчиками под чолкой, круто выгнув шею и косясь налитым кровью глазом. Но это конь сверхъестественной силы. Он весь напряжен, стоит ему только тронуться с места — загудит земля под тяжелыми копытами, из ноздрей пар и пламя запышет.

Богатыри (деталь).

Рыжий конь Алеши Поповича попроще, пообыкновеннее. Стоит он нагнув голову, навострив уши, и пощипывает травку. Он хотя и помельче других коней, но такого Алеше и надо: легкого на бегу, изворотливого, выносливого.

«Богатыри» были любимым детищем Васнецова, делом всей его жизни, и среди всех его произведений занимают первейшее место.

Много лет и при разных обстоятельствах писал «Богатырей» Васнецов, но кажется, что в едином порыве вылилось из-под его кисти это живописное сказание. Свежо, сочно, живо написаны «Богатыри». Как и во всех подлинных произведениях искусства, не чувствуется труда, мучений и раздумий, проведенных художником перед холстом. А сколько требовалось усилий для того, чтобы из маленького эскиза величиной с почтовую открытку сделать монументальное полотно!

Всё в картине продумано до мельчайших деталей и убедительно настолько, что невозможно ничего изменить.

Художник предусмотрел и высоту линии горизонта — такую, чтоб подчеркивала монументальность всадников на фоне неба, и цветовые пятна, которые бы уравновешивали колористические отношения в картине: где какая тучка быть должна, где елочка поставлена, какого цвета кони и т. д.

До мельчайших деталей, до гвоздика на подошве, прописана, проработана картина, однако художник делает это тонко, не мельчит тему, не обременяет ее ненужными подробностями, и зритель сохраняет ощущение монументальности и величия реалистически переданных образов.

В «Богатырях» всё подчинено главной мысли: показать благородство, огромную силу, неустрашимость и красоту русского народа.

Как и прежде, но только в значительно большей степени, проявились в картине исключительные качества Васнецова-художника — умение создать эпическое живописное полотно, которое бы полностью соответствовало народным поэтическим представлениям.

В 1898 году «Богатыри» заняли свое почетное место в Третьяковской галерее. Окончание картины было триумфом для художника. Особенно понравилась она и глубоко была понята молодежью. «Я считаю, что в истории русской живописи «Богатыри» Васнецова занимают одно из самых первейших мест», — выразил общее мнение В.В. Стасов. Сравнивая «Бурлаков» Репина с «Богатырями», Стасов писал: «И тут и там вся сила и могучая мощь русского народа. Только эта сила там — угнетенная и еще затоптанная... а здесь сила торжествующая, спокойная, важная, никого не боящаяся и выполняющая по собственной воле то, что ей нравится, что ей представляется потребным для всех, для народа».

В 1899 году состоялась персональная выставка картин Виктора Михайловича, итог его многолетней деятельности. Художник сам отбирал картины и, помимо «Богатырей», представил «Битву русских с кочевниками», «Витязя», «Снегурочку», «Трех девиц под окном», «Гусляров» и эскизы к декорациям «Снегурочки», которые никогда раньше не экспонировались.

Характерно, что Васнецов считал нужным выставлять только свои станковые произведения и не показал ничего из многочисленных эскизов и подготовительных работ к росписям Владимирского собора.

Не надо забывать, что выставка была организована в суровое и безнадежное для многих время политической реакции. Художник, не нашедший идеалов в сегодняшнем дне, всю свою огромную любовь к родине, к человеку, всю свою веру вложил в народные образы. И на фоне упадка, разочарования, неверия в свои возможности некоторой части интеллигенции, васнецовские холсты звучали громким жизнеутверждающим напоминанием о духовном богатстве и физической мощи русских людей, о сдерживаемой силе, которая — наступит время — выполнит то, что ей «представляется потребным для всех, для народа».