«Милое сердцу Рябово...»

В середине XIX века глухое вятское село Рябово было маленькое, не больше десяти дворов. Вокруг на много верст раскинулись еловые леса. Само село стояло на возвышении, на невысоком холме, откуда просматривались все живописные окрестности. В центре — церковь с трехъярусной колокольней. Вокруг — косогоры, овраги. Типичный пейзаж Среднерусской равнины, словно вобравший в себя всю характерную неброскую красоту земли Русской.

На самом краю села жила семья священника села Рябово Михаила Васильевича Васнецова. Дом для этой семьи, которая переехала сюда из соседнего села Лопьял, был построен в 1854 году по городскому образцу: с мезонином, в пять окон, — на загляденье всем, кто проезжал или проходил мимо. Из окон дома открывался широкий вид на долину речки Ботарихи, особую прелесть тем далям придавали хвойные темные леса в сочетании с пестрыми полями, окутанные синей дымкой северного воздуха.

С детства будущего художника окружала «холмистая местность с быстрыми извилистыми речками среди зеленых лугов, окаймленных ельничками и перелесками по склонам и зелеными овражками, убегавшими в глубь пестреющих кругом полей...».

Не эти ли пейзажи родного Вятского края мы узнаем на многих сказочных картинах Васнецова?..

Васнецовы были коренными вятичами. В семье было шестеро сыновей. Виктор, второй по старшинству, родился в 1848 году. Происхождение собственной фамилии сам Виктор Михайлович Васнецов объяснял так: «Происхождение моей фамилии совершенно русское — как и я сам. Жил-был в старые годы в нашей стороне Василий — по обычному сокращению Вася. Дети его и вообще домочадцы и родичи прозывались — по обычаю же — Васины. Главный в роде стал называться Васин. А его домочадцы и родичи звались Васинцы (Васинец — значит: и из дома или рода Васина...). Следующие поколения уже стали прозываться Васинецовы — фонетически правильно произнести, выбросив «И», — Васнецовы».

Вятский край издревле славился плотниками, мастерами прикладного искусства (достаточно вспомнить знаменитую дымковскую игрушку!) и художниками-самоучками. Современник и друг Васнецова, журналист В.Л. Дедлов в одной из своих книг описывал, как встретил вятичей-переселенцев в Сибири тех лет: «... в одном из поселений встретились нам вятичи, любители и мастера строиться. Посреди села собрался многолюдный сход... В каждом вятском селе, должно быть, Чарушниковых, Васнецовых и Хохряковых много. Чарушниковы, Васнецовы и Хохряковы в живописи такие же искусники, как и в плотницком деле. Они просили позволения по-своему расписать иконостас, выкрашенный под дуб: "...мы сами сделаем", — говорили они, — весь мы его позеленим, как вот молодая трава бывает, а столбики розаном пустим». В этот рассказе звучит фамилия Васнецовых — типично вятская, очень распространенная фамилия местных народных умельцев.

Мать мальчиков Васнецовых была грамотной и глубоко религиозной женщиной. Детей она воспитывала в строгих нравственных устоях. Умерла она тридцати девяти лет от роду, в 1863 году. Отцу-священнику приходилось на свой очень скромный доход содержать и воспитывать всех детей.

Отец В.М. Васнецова, видимо, был человеком незаурядным. Художник охарактеризовал его как «глубоко религиозного и философски настроенного». Фото его не сохранилось (в те времена в глухом селе фотография еще была редкостью). В рисунке, сделанном уже после смерти отца, по памяти, В.М. Васнецов запечатлел его тонкое, одухотворенное, красивое лицо.

Несмотря на свой сан священника, Михаил Васильевич Васнецов интересовался науками, хорошо рисовал, привил сыновьям интерес к природе. Братья Васнецовы вспоминали, как по вечерам отец «уходил с детьми в поле, вдыхал аромат луговых трав, слушал бой перепелов и скрип коростелей, любовался мерцающим звездным небом, рассказывал мальчикам о строении вселенной и показывал различные созвездия». Умение замечать красоту и гармонию мира — от цветка до звездного неба — как это пригодится потом художнику! Виктор Михайлович вспоминал, что во время таких летних прогулок отец вливал в души детей «живое неистребимое представление о Живом, действительно сущем Боге!»

Семья сельского священника жила очень бедно. Не было денег, чтобы приобретать новые книги, выписывать журналы. Зная увлечения Михаила Васильевича наукой, друзья высылали ему из Вятки прошлогодние журналы. Получение таких «подарков» становилось в семье событием. Вся семья садилась вокруг стола. Михаил Васильевич читал, а дети рассматривали картинки. Для них эти иллюстрации были словно окно в большой мир, расширяли представления о жизни, будили фантазию.

Любопытно отметить, что никто из детей Михаила Васильевича не унаследовал интерес к духовному сану. Один сын стал агрономом, трое — учителями. Двое — Виктор и Аполлинарий Васнецовы — стали известными на всю Россию художниками.

Детство будущего художника прошло на деревенском приволье. Аполлинарий Михайлович вспоминал: «Из окон нашего дома был виден большой лес, залегавший в верховьях Рябовки... Лес находился всего в версте, даже меньше, и мы часто ходили сюда за грибами, а я — рисовать ели и пихты. Сохранился этюд масляными красками работы брата».

Летом жилось детям привольно. Каждое утро тихо позванивали от ветра малые колокола на рябовской колокольне, слышался радостный перестук молотков из соседней деревни Кузнецовки, скрипели ворота домов жителей села, спешивших к заутрене. Когда служба в церкви заканчивалась, мальчики бежали играть в деревенские игры — лапту, жмаканцы, чижи... Бегали купаться в извилистой чистой речке Рябовке, ходили в лес, который поражал воображение вековыми деревьями...

Потом наступала холодная ненастная осень, а затем бесконечно долго тянулась холодная вьюжная зима, когда приходилось сидеть дома. Гулять мальчикам приходилось по очереди: на четверых младших братьев в доме имелись всего одни валенки и один полушубок.

Просторный дом Васнецовых оживлялся с наступлением Рождества и святок, когда к ним съезжались гости со всей округи. Они привозили с собой вкусные лакомства — пряники, орехи, сушки. Вот как красочно описывал праздник Рождества племянник Виктора Михайловича — Всеволод Васнецов: «Во тьме морозной северной ночи сияли окна дома, освещая снежные сугробы. Гости пели вятские песни, танцевали, устраивали игры и хороводы, грызли пряники, щелкали кедровые орешки — любимое лакомство северян. Приехавшие из отдаленных сел гости оставались ночевать.

Когда уставших от веселья гостей и хозяев начинало клонить ко сну, запевали «разъезжую» песню:

Кому спать, ночевать —
Тот ложись на кровать,
Кому ехать домой —
Тому конь ворон-о-о-о-й.

Это означало, что веселье кончается. Кто уезжал, те отправлялись запрягать лошадей, кто оставался — готовились ко сну, устраивались в гостиной на полу на войлочных кошмах, укрываясь тулупами и полушубками. Дом затихал, погружаясь во тьму до следующего праздника Рождества».

После рождественского веселья начинались святки, по вечерам устраивали святочные гадания, веселые игры-«дружинки» с поцелуями в конце, которые особенно нравились молодежи. Потом кто-нибудь затягивал песню:

Что не кум со кумью сокумился.
Среди горницы остановился,
Золотым кольцом переменился.
Еще ты мой кум! Еще я твоя кума!
Где мы сойдемся, поздороваемся,
Разойдемся, ой-да распростимся.

Эти песни соединяли в себе речевую культуру разных народностей, населявших Вятский край, — удмуртов, татар, марийцев. Виктор Васнецов, с детства слышавший эти песни, «впитал» в свою память их яркие образные слова, неповторимые народные распевы... Его собственные статьи, а особенно письма наполнены народными меткими словечками, красочными оборотами, которые почти не встречаются у его «рационалистичных» современников.

Виктор Михайлович вспоминал впоследствии, что в детстве он «жил среди мужиков и баб и любил их не народнически, а попросту, как своих друзей и приятелей, — слушал их песни и сказки, заслушивался, сидя на печи при свете и треске лучины».

Вспоминал художник о том, как бабушка и дед при свете лучины долгими зимними вечерами рассказывали детям сказки... Вятские народные песни, волшебные сказки, которые в детстве слушал Виктор Михайлович, затем воплотятся в сказочные образы его картин.

Двое из братьев Васнецовых — Виктор и Аполлинарий — очень рано потянулись к рисованию. Вообще увлечение изобразительным искусством было одной из родовых черт в этой семье. Прадед Виктора Михайловича, Козьма Васнецов, окончил рисовальный класс Духовной семинарии с похвальной грамотой, — бабушка, Ольга Александровна Вечтомова — была художницей. В доме бабушки, по воспоминаниям Аполлинария Васнецова, на стене в «золотых» рамах висели ее акварельные работы.

Виктор Васнецов рисовать начал с самого раннего детства. В письме к Стасову он признавался, что «рисовал больше корабли и морские сражения — это за тридевять-то земель от всякого моря! Потом пейзажи и людей (крестьян и прочее) по впечатлению».