Бессмертие

В сентябре 1923 года Репин высказывал в письме к П.И. Нерадовскому мысли о своем столетнем юбилее. Ему представлялось, что к этой поре память о нем уже выветрится.

«…За 20 лет, весьма вероятно, произойдет такая справедливая переоценка ценностей, что работы мои будут уже покоиться в кладовых, а обо мне при редких воспоминаниях устарелых ценителей будут покачивать великодушно головами, повторяя: и это когда-то имело успех… Да, я чувствую, что успех мой был чрезмерен, и я должен быть наказан забвением».

Репин ошибся. Никогда еще слава его не была такой большой, какой она стала в нашей стране. Н.К. Крупская часто рассказывала о том, как высоко ценил картины Репина В.И. Ленин.

Работы его не только не забыты, но каждый вновь найденный этюд или набросок почитается за счастье причислить к уже известным сокровищам. Каждое слово о Репине человека, знавшего его, записывается и издается. Выходит много книг, в которых публикуются новые данные о создании его картин, об обстановке, в которой он работал, о путешествиях, совершенных для сбора этюдов.

В грозный год, когда враг подступил к столице, в торжественный и тревожный день 7 ноября 1941 года И.В. Сталин с трибуны Мавзолея произнес имя Репина в числе других имен, составляющих гордость и славу русской культуры, которую советские воины будут защищать до последней капли крови.

Похоже ли это на забвение, которое рисовалось художнику?

В столетнюю годовщину со дня рождения Репина, когда страна еще истекала кровью в смертельной схватке с врагом, был отмечен юбилей гениального художника и на скромных выставках в разных городах побывали люди в военных гимнастерках.

В канун этого юбилея на Карельском перешейке происходили решающие бои. Километр за километром очищалось от врага шоссе вдоль финского залива, которое шло и мимо «Пенат».

Только некоторая часть советской художественной интеллигенции до последних дней жизни Репина продолжала относиться к нему недоброжелательно, не ценила творческого подвига, совершенного великим тружеником.

Отражение этих настроений проникло и в статьи, опубликованные в советской прессе после смерти Репина.

Одна из них заканчивалась такими откровенными словами:

«Человек, зачеркнувший свою биографию, умер. Пролетариат прошел мимо его могилы.

Перейдем же к очередным делам».

Но пролетариат не прошел мимо могилы своего любимого художника. И поныне советские люди стекаются к ней на поклон из самых далеких уголков нашей страны.

После того как 30 ноября 1939 года Советская Армия перешла финскую границу, дочь Репина Вера Ильинична панически бежала, захватив с собой самое ценное из художественного наследства отца.

Ценнейшие архивы Репина валялись в беспорядке — разорванные, измятые — на столах, на полу, в столовой, на террасе и даже на кухне.

Пришедшие следом за войсками научные сотрудники бережно собрали все эти документы, привели их в порядок. Они хранились в Доме-музее Репина, который просуществовал очень недолго. В 1941 году картины и документы из «Пенат» увезли.

Но в 1944 году отступающие фашисты намеренно варварски сожгли всю усадьбу Репина, и наши части застали уже пепелище.

Советские войска освободили от врага Карельский перешеек, и в канун столетнего юбилея могила Репина оказалась на родной земле.