Предисловие

Немного найдется известных художников сравнительно близкого к нам времени, о ком так скудны биографические сведения, как об Архипе Ивановиче Куинджи. Писать он не любил, переписки ни с кем не вел. И.Е. Репин в одном из писем к И.Н. Крамскому посетовал, что Куинджи «ленивец писать»¹. Крамской отчитал Куинджи за нерадение к письму, но тот «отмолчался покорно, хотя киваниями головы как будто и выражал раскаяние»². «Покорно раскаивался» Архип Иванович до конца дней.

После его смерти Общество имени А.И. Куинджи направило своих членов — художников С.М. Дудина и И.А. Джанеева — на родину Куинджи для сбора о нем сведений. Предполагалось написать монографию. Художники опрашивали родственников и земляков, Дудин попутно фотографировал. Несмотря на недостаточность собранных материалов, они ценны своей достоверностью, так как исходят от очевидцев.

Отбор сведений и опрос велся со знанием дела и с любовью к умершему художнику. Самуил Мартынович Дудин был членом правления Общества имени А.И. Куинджи, он много путешествовал, приобрел богатый опыт в собирании этнографического материала в Средней Азии. Выбор, как видно, пал на него не случайно. Что касается Джанеева, то можно предположить, что он был послан на родину Куинджи больше как переводчик.

Накопленные материалы использовал М.П. Неведомский в монографии о Куинджи³. И хотя многие данные теперь трудно подтвердить, книга стала ценным источником биографических сведений о художнике.

Оставшиеся после смерти Куинджи работы, а их около пятисот, попробовали датировать. Привлекли на помощь жену, Веру Леонтьевну, друзей Архипа Ивановича В.А. Беклемишева, К.Я. Крыжицкого, а также учеников А.А. Рылова, Н.П. Химону, А.П. Зарубина, кое-что сравнили и сопоставили.

Пользуясь результатами этих изысканий, Неведомский предложил подавляющее большинство произведений отнести к длинным периодам в 10—15 лет. Таким образом, точные даты создания многих полотен остались невыясненными. На персональной выставке Куинджи 1914 года попытка систематизировать работы художника была повторена ее подготовителями. Очевидно, эта датировка наиболее достоверна. Речь сейчас может идти лишь о некоторых уточнениях. Но и каталог выставки определяет время создания многих вещей в пределах, намеченных ранее десяти-пятнадцатилетних периодов. А это весьма существенный пробел в уяснении творческого развития художника, затрудняющий сопоставление тех или иных картин и эскизов с искусством современников. Датировка всех произведений последнего, тридцатилетнего периода — своеобразный поиск в темном лабиринте времени. Колоссальную работу в этом отношении проделал Н.Н. Новоуспенский⁴. Основываясь на списках, составленных в свое время членами Общества имени А.И. Куинджи, он датировал подавляющую часть этюдов и эскизов, хранящихся в Государственном Русском музее. Этими материалами, исключая частности, о которых сделаны особые оговорки, воспользовался автор данной работы.

Примечания

1. Переписка И.Н. Крамского, т. 2. М., 1954, стр. 312.

2. Там же, стр. 316.

3. М.П. Неведомский. А.И. Куинджи. СПб., 1913, далее — М.П. Неведомский.

4. Н.Н. Новоуспенский. А.И. Куинджи. Л.—М., [1966].