78. В.Г. Черткову

[После июня 1891]

Не мог ответить Вам раньше, Владимир Григорьевич, из-за житейской сутолоки.

Во-первых, очень Вам благодарен за ласковые слова, которые Вы имели доброту высказать в письме. Они не падают на каменистую почву. А во-вторых, за выписку мыслей Толстого по поводу употребления слова «бог»¹.

Вчера мы читали «Крейцерову сонату», и она возбудила массу пререканий, обо всем этом очень хотелось бы поговорить. Я должен признаться, что то, что заменяет Льву Николаевичу идею трехипостасного бога, не отличается большею ясностью и едва ли более нужно человеку, чем то бородатое представление, признанное за совершенно необходимое. Лев Николаевич говорит, что знать бога нельзя, всякая попытка определить его только от него удаляет, и даже знать его теперь и не нужно (а когда будет нужно?). Тем не менее выходит как-то удивительно, что знание его единственно достоверное. Знание это получается любовью, и что его (бога) только можно любить более всего.

Не понимаю, как можно любить, что не знаешь, чего знать нельзя и не нужно. Мы обыкновенно любим только то, что знаем, что ценим, уважаем и понимаем, и любовь эта приходит только через знание. Кажется, что Лев Николаевич хочет отослать человека к его сердцу, чувству любви и там искать регулятора его жизни. Мне кажется, что глупых голов не более на свете, чем злых сердец, и первых привести к согласию так же трудно, как и вторых, и едва ли не менее опасно отдать человека под руководство сердца, нежели под опеку логики. Опасно для человека искать бога в сердце еще и потому, что, впадая в самообожание, он рискует пуститься чертить, как московская купчиха, ни в чем не усумнясь благодаря доброму сердцу? Пусть их будет поболее, и тогда можно будет сказать «царство небесное в сердцах ваших». Но пока нужно поостерегаться логики сердца и особенно вне опеки разума. Другому сердцу не передашь доводов, и стремления его не убедительны и веления весьма сомнительны.

Вот, например, Л[ев] Н[иколаевич] бога любит, а я ничуть, пусть-ка он меня заразит этой любовью, а что два плюс два не стеариновая свечка, это можно сказать каждому, кто этому не верит. Очень может быть, что все написанное есть результат моего недомыслия и об этом бы хорошо поговорить, готов покаяться². Поклонитесь Анне Константиновне низко. При первой возможности буду у Вас.

Г. Мясоедов

Примечания

1. Письмо Черткова к Мясоедову не обнаружено. В конце 1880-х годов Чертков начал работу по собиранию архива Толстого. В 1890 году он приступил к копированию высказываний Толстого из дневников писателя. По-видимому, одну из этих выписок он и переслал Мясоедову.

2. В июне 1891 года в XIII части «Собрания сочинений графа Л.Н. Толстого» была опубликована повесть «Крейцерова соната» с «Послесловием» автора, целью которого было разъяснение морально-этического смысла «Сонаты». Мясоедов полемизирует с мыслями Толстого, высказанными в «Послесловии».