129. А.А. Киселеву

[Март 1908 Ялта]

Многоуважаемый Александр Александрович!

Получил и Ваше письмо и от Правления приглашение внести по 50 р[ублей] и должен признаться, что оба производят недоумение и потому именно, что все решения делаются вдали, причина их остается непонятной и противоречащей тому, что делалось тогда, когда и я участвовал в решениях. Так, Минченкову Правление писало приглашение в форме абсолютного решения пригласить его в Петербург, и у Правления не было никакого возражения против этого. А не знать о приглашении Михайлова самим же Правлением оно не могло. Как же могло произойти изменение, затем, коли это так, почему же Товарищество должно платить Минченкову какое-то вознаграждение? За что? Ведь оно решило его пригласить, а Правление перерешило. Вероятно, тут действует Москва, от которой Правление не имеет духу оборониться¹. Далее, по поводу моей картины: покупка ее идет по инициативе Боткина и Чистякова. Как отнеслись остальные члены Товарищества, я не знаю, но в конце концов Академия картину не берет, а покупает Солдатенков, несмотря на мое согласие отдать за предложенную цену (я уступаю 500 рублей). И все-таки Академия ее не берет, а берет Солдатенков. (П.А. Брюллов советует отдать ему)². Это мне опять непонятно, т[о] е[сть] настоящий мотив от меня скрыт, что опять рождает недоумение. Но это дело конченое, картина продана, а недоумение остается.

Теперь новое приглашение о внесении 50 рублей с человека для покрытия третьей тысячи. При мне было написано письмо москвичам, что если они непременно хотят взять помещение Общ[ества] поощ[рения] худож[еств], то пусть желающие этого доплатят недостающие до 3000 деньги, разложив их между собою, — и это изменилось. Теперь приглашают не москвичей, а всех членов внести по 50 р[ублей], и вносят пока только петербургские члены — опять недоумение³. Что произошло, опять Москва? Или Москва переехала в Петербург? Или петербургские головы стали думать по-московски? Решения создаются, принимаются, а затем меняются. Чего же держаться? И стоит ли участвовать в деле, которое шатается по чьему-то капризу, очевидно, что заправители сами себе не верят и свои решения не уважают. Притом не выяснено, что же значит этот новый побор в 50 р[ублей]. Заем это или какая иная финансовая операция. При разделе остатка вопрос был бы может быть излишним, но при отсутствии дивиденда он не лишен смысла. Если бы все участвовали в пополнении 3000, я бы еще это мог понять и даже порадоваться, усмотрев в этом общее стремление спасать дело (словом — Минин и Пожарский). Но притягивать силком каких-то отдельных благотворителей — это уже «красный крест» и ничего впереди не сулит, потому что не вижу в этом ни порыва хорошего, ни справедливости, и это опять возбуждает недоумение.

В конце концов Вас, Александр Александрович, я как члена Правления⁴ попрошу сообщить в Правление мою покорнейшую просьбу: из 1500 р[ублей], которые Солдатенков дал в задаток, сделать все вычеты, которые необходимо сделать, чтобы оставить меня совершенно свободным от долгов и привести меня в состояние невинности, и если окажется необходимость и смысл в 50 р[ублях] на образование 3-й тысячи, то присоединить и их к моим долгам. Прошу это не потому, что согласен с этим новым налогом. Я уже давно не согласен со всем, что делается в Товариществе, а только потому, что хочу это несогласие очистить от денежной скверны, зная, что найдутся люди, которые не сробеют мазнуть по мне и этим мазком.

[...] Надеюсь, что Вы поправились (с некоторым основанием) и участвуете в делах Правления. [...]

Г. Мясоедов

В Полтаве свирепая зима, и я волей-неволей пробуду весь март в Ялте.

Примечания

1. Писем Киселева и Правления Товарищества не обнаружено. 24 февраля 1908 года собрание «наличных членов» Товариществ передвижников в Петербурге постановило нанять залы Общества поощрения художеств для XXXVII выставки за 3000 рублей, с условием, чтобы 1000 рублей из этой суммы была составлена из равных взносов участников выставки. Но, ввиду необходимости дать Обществу поощрения задаток, было решено собрать с каждого участника выставки еще по 50 рублей. Возможный излишек предполагалось присоединить, по окончании выставки, к доле дохода каждого, внесшего деньги.

28 февраля 1908 года на собрании петербургских членов было решено, ввиду потерь Минченкова, «понесенных [им] по независящим от него обстоятельствам по случаю закрытия выставки в провинции», выдать ему 480 рублей.

2. См. прим. 1 к письму 128.

3. См. прим. 1.

4. Киселев был избран в Правление Товарищества передвижников 21 декабря 1907 года.