Глава VI. Петровичев-педагог

Приглашение Петровичева на педагогическую работу в Московское художественное училище памяти 1905 года было вызвано общей тенденцией укрепления советской художественной школы педагогическими кадрами известных, опытных, старейших художников.

Петровичев немало колебался, прежде чем дать согласие на работу в училище. И к этому у него были веские причины. Прежде всего, он никогда ранее не занимался педагогической деятельностью и был далек от создания каких-либо теорий в этой области. Было также опасение, что училище будет отнимать много времени, а это отрицательно скажется на творческой деятельности, всегда остававшейся для него главным в жизни.

Цветущий сад. Масло. 1925

Но были и такие мотивы, которые властно влекли к педагогической работе. Художник питал большую любовь к молодежи, стремился передать ей накопленные десятилетиями знания и опыт. В конечном счете это и сыграло решающую роль — Петровичев стал преподавать в художественном училище.

Крым. Ялта. Масло. 1926

Быть настоящим учителем, чутким педагогом дано далеко не каждому. Это — дар бесценный, как абсолютный слух у музыканта, голос у певца, острое восприятие цвета у живописца. И именно обладателем такого «дара бесценного» был Петровичев.

Он никогда не читал специальных лекций по вопросам воспитания, не любил нравоучений, его педагогику нельзя рассматривать как нечто изолированное от практики, обособленное. Она была теснейшим образом связана со всей его жизнью и творческой деятельностью.

Село Никольское. Масло. 1926

Петровичев не создал стройной педагогической системы, он, видимо, об этом никогда и не думал, тем не менее у него за пять лет работы в училище сложились свои принципы преподавания. Они вытекали из собственного жизненного опыта Петровичева, и, конечно, многое в своей воспитательской работе он воспринял от Левитана.

Розы. Масло. 1926

Одним из очень важных качеств Петровичева-педагога являлось то, что художник смог завоевать глубокое уважение учеников. При этом учитель был очень тактичен и не давал ни малейшего повода для показа своего превосходства. Между ним и учениками никогда не было барьера. С Петровичевым можно было откровенно поделиться не только мыслями по искусству, но и житейскими радостями и невзгодами.

У него было доброе, располагающее к себе лицо с чуть-чуть улыбающимися глазами. Собеседника он умел долго, терпеливо выслушивать, при этом внимательно его рассматривал, словно изучал характер, изредка вставляя какое-либо словечко, простое, но всегда очень веское.

Май. Деревня. Масло. 1927

Чуткое отношение к ученикам, начинающим постигать секреты искусства, было его характерной чертой.

Розы. Масло. 1926

«Часто, возвращаясь с этюдов, — вспоминает дочь Петровичева Нина Петровна, — отец приводил какого-нибудь очередного любителя искусства. Это были мальчики-самородки... Казалось, не о чем было с ним говорить, но отец объяснял ему состояние природы, что такое тон, носился с этим мальчиком, по-видимому, вспоминал свое детство»¹.

Овладению мастерством рисунка и живописи Петровичев уделял особенное внимание. Причем делал он это не навязчиво, специальных лекций по этим вопросам не читал, не любил повторять банальных истин.

Пристань на Волге. Масло. 1926

Входил он в мастерскую, как правило, тихо, иногда студенты даже не замечали его прихода. Становился в таком месте, где мог видеть почти всех. Долго и внимательно следил за работой каждого. Если дело шло хорошо — не мешал. Сразу видел тех, у кого работа не клеилась. Тогда подходил, давал советы, иногда говорил загадками, были случаи, когда исправлял работы сам.

Кусково. Серый день. Масло. 1928

«Нужно писать, а вы красите». Это значило, что ученик не видит богатства цвета в натуре.

Петровичев требовал от учеников не срисовывания, а глубокого понимания формы предметов, ее сущности.

Мураново. Музей. Гостиная. Масло. 1933

Один из учеников, ссылаясь на то, что у него забинтован на руке указательный палец и неудобно держать кисть, просил освободить его от занятий. «Писать нужно не рукой, а головой», — сказал Петровичев. И все ясно понимали смысл этой шутливой реплики. Петровичев не терпел никакой приблизительности в работе над натурой, требовал исчерпывающей конкретности в передаче формы, цвета и пространства.

Мураново. Музей. Кабинет. Масло. 1933

«Он был против женского рукоделия в живописи, против зализывания, смазывания, фокусов в живописи не терпел. Он требовал до конца решать все мазком, лепить мазками форму и пространство, — вспоминает Нина Петровна Петровичева. — Я как-то писала пейзаж. Задний план не вязался, был тяжелый. Я решила: дай смажу пальцем небо с лесом. Сижу, смотрю, как-будто ничего. Он подходит и говорит:

— Никогда не прибегай к таким фокусам, это шарлатанство, надо цветом все решать, вот тогда и будет то, что надо»².

Мариуполь. Масло. 1932

Петровичев стремился к тому, чтобы ученики сами совершенствовали свои работы, устраняя ошибки. Но если он видел, что студент окончательно запутался, требовал начать постановку сначала, а иногда исправлял работы сам.

Монастырь Вифания. Загорск. Масло. 1930

«Исправлял он редко, но когда брал кисть в руки, интересно было наблюдать, как яркий, подчас крашеный этюд под его волшебной кистью начинал жить, дышать. Как все сырое и яркое становилось на свое место и облагораживалось»³.

Ученики хорошо знали взыскательность своего наставника, когда дело касалось содержания в порядке художественных принадлежностей или хорошо загрунтованного и аккуратно натянутого на подрамник холста.

Мариуполь. «Азовсталь». Масло. 1936

Был случай, когда Петровичев хотел исправить работу студента. Взял из его рук кисти и палитру, как-то не спеша, внимательно осмотрев их, вновь вернул владельцу, так и не дотронувшись до работы.

Мариуполь. «Азовсталь». Масло. 1936

«Прости, голубчик, но грешить не могу. Ведь не кисти это, а веники, за ними надо следить. Да и палитра, наверно, год не чищена, откуда же быть живописи. — И добавил: — В старину у нас в деревне плотников нанимали по инструменту: инструмент хороший, значит и мастер отменный».

Отрицательно относился художник к неряшливому виду студентов, сам был образцом аккуратности. Многие ученики помнят его неизменно являвшимся на занятия в отглаженном коричневом костюме, ослепительно белом воротничке, с галстуком, чисто выбритым, с подстриженной седой бородкой.

Дом в Симбирске на Стрелецкой улице, в котором жила семья Ульяновых в 1870—1875 гг. Масло. 1934

Будучи сам великим тружеником, Петровичев требовал того же и от своих учеников, предостерегая, однако, их от излишней «замученности» работы.

Цветущие яблони. Масло. 1937

«...В живописи лучше недоделать, чем переделать. Он был против выписанности, против, как он говорил, «драконства».

— Ты делаешь на сто рублей, а смотрится на копейку, а надо делать на копейку, чтобы смотрелось на сто рублей, то есть, чтобы не было заметно тяжелого труда и пота»⁴.

Цветы на окне. Масло. 1938

Работал художник много и использовал для этого каждую свободную минуту, подавая пример своим воспитанникам.

Март. Масло. 1945

Если выезжал со студентами на этюды, то брал с собой этюдник и сам с ними писал.

Таким был Петровичев не только среди учеников, но и дома.

«Сколько я помню отца, — много раз вспоминала дочь художника, — всегда его жизнь была в искусстве, всегда он трудился. Когда выезжали за город на прогулки, собирали грибы, цветы (он очень любил цветы и грибы и умел их собирать), он всегда уделял больше внимания этюдам. За плечами у него постоянно был этюдник, холст, стул. Мы гуляли, а он за это время успевал написать этюд»⁵.

Дом-музей Ф.И. Тютчева в Муранове. Масло. 1940

Студенты всегда внимательно присматривались к методу работы своего наставника. Известно, что хорошо убеждает и сильнее всего воздействует на учеников пример мастерства самого педагога.

О творческом методе Петровичева так вспоминает его дочь: «Отец писал картины годами, и все маленькие этюды, которые он писал, можно назвать картинами. Когда мы собирали картины у коллекционеров для его персональной выставки, мы видели, что у разных коллекционеров как будто повторяются одни и те же этюды, но они разные по решению, композиции и по состоянию. Потом видим — это этюды, которые служили материалом к какой-то одной картине.

Сумерки. Масло

Многие спрашивают, писал ли он целиком с натуры? Он некоторые большие картины начинал с натуры, а потом заканчивал по этюдам. Картину он подчас создавал годами, возвращаясь к ней не однажды»⁶.

Рассматривая педагогические принципы Петровичева, очень важно отметить, что он никогда не навязывал ученикам своего метода работы и тех приемов письма, которые выработались у него самого. Следуя советам, высказанным когда-то Левитаном, он очень бережно относился к творческой индивидуальности своих воспитанников и стремился развивать их лучшие качества. Не случайно его бывшие ученики стали и пейзажистами, и портретистами, и монументалистами, и художниками театра и кино.

Пейзаж. Акварель, тушь

Но любовь своих воспитанников к искусству художник связывал прежде всего со стремлением постичь тайны пейзажной живописи. Он любил повторять слова Левитана: «Нет лучше страны, чем Россия! Только в России может быть настоящий пейзажист». В эти слова, однако, художник вкладывал более широкий смысл, связывая их с понятиями патриотизма и высокой гражданственности. Учитель мог воспитывать у молодежи эти качества, так как сам в полной мере обладал ими. «Чистый сердцем, ребенок душою, безраздельно, неподкупно отдавший жизнь искусству и Родине»⁷, — так писал о Петровичеве один из современников художника, близко его знавший.

Сейчас трудно сказать, сколько талантливых художников вышло бы из мастерской Петровичева, если бы не трагедия войны. В самое трудное для нашей Родины время они стали защитниками Москвы, и многие из них погибли, сражаясь с врагами.

Ночной мотив. Масло

Время бессильно над искусством, раскрывающим правду жизни, поэзию чувств. В этом смысле произведения Петровичева бессмертны. В них дух времени, творческое волнение художника, его любовь к людям.

За свой многолетний творческий путь Петровичев обращался к различным жанрам. Он любил писать интерьеры, натюрморты (особенно цветы), но самое страстное влечение питал к русской природе. В его пейзажах она прекрасна во все времена года: и в белом наряде зимы, и в осеннем багрянце, и в зеленом шелесте лета, и в пору весеннего пробуждения. В изображении красоты природы большая притягательная сила искусства Петровичева, она пробуждает в человеке то самое драгоценное чувство, которое называется любовью к Родине.

Примечания

1. Н.П. Петровичева. Об отце, П.И. Петровичеве. Выступление на вечере, посвященном 90-летию со дня рождения художника. Рукопись, 1964 г. Архив семьи художника.

2. Там же.

3. Там же.

4. Там же.

5. Там же.

6. Там же.

7. М. Сокольников. Петр Иванович Петровичев. 1874—1947. Каталог выставки. М., Оргкомитет Союза художников РСФСР, Московское отделение Союза художников РСФСР, 1959, с. 8.