Нестандарт Менделеева. Введение седьмой водочной монополии в России приведет лишь к переделу рынка

Судя по тому, как проходило вчера обсуждение животрепещущего алкогольного вопроса депутатами-единороссами, в скором времени в Россию вернется государственная водочная монополия. Госмонополия на производство и оборот алкоголя не раз вводилась в самых разных странах. Она существует в 18 штатах США, в скандинавских странах, до недавнего времени существовала и в Германии. Неоднократно вводилась в России. Цели при этом преследуются различные. В России исторически они, как правило, были фискальными.

Первая русская водочная монополия была введена в 1474 году Иваном III, а при Иване Грозном открылись «царевы кабаки». Эта монополия продержалась до Смутного времени. Вторую монополию ввели при царе Алексее Михайловиче. Третья монополия пришлась на ранние годы правления Петра I. Но в итоге царь-реформатор счел, что выгоднее ввести свободу винокурения, обложив его сложной системой налогов. В середине XVIII века винокурение объявляется дворянской монополией — кроме помещиков, гнать водку могла только казна.

Очередная оптовая монополия (при сохранении частной розницы) вводилась в 1819 году, на смену ей приходят эксперименты с откупами и акцизами. Последняя, шестая монополия была введена в 1894 году и, по сути, продержалась до 1992 года. На протяжении этого времени (включая и советский период) водка оставалась одним из важных источников пополнения казны. Поэтому введение госмонополии или замена ее откупами и акцизами зависели от того, какой способ казался оптимальным с этой точки зрения. Но монополию вводят не только ради пополнения бюджета. С XIX века филантропически настроенные представители элит в разных странах все больше внимания уделяли проблеме пьянства среди простого народа. Начинается борьба с дешевым алкоголем. В США штаты получили право самостоятельно регулировать продажу алкоголя в 1933 году, после отмены «сухого закона». В Швеции и Финляндии госмонополии были введены в 1945 году. Но в этих случаях почти всегда вводилась монополия не только на оптовую, но и на розничную продажу — лишь таким образом можно регулировать уровень доступности алкоголя. Так дело обстоит в Швеции и Финляндии. В США из 18 штатов, где существует госмонополия, в 13 она включает и розничную торговлю. Госкомпании-монополисты могут устанавливать высокие розничные цены, ограничивать число и часы работы магазинов, размещать их в малодоступных местах.

Действенна ли подобная тактика — вопрос отдельный. Раньше считалось, что она позволяет снизить потребление алкоголя примерно на 20%. Но новейшие исследования указывают, что скорее происходит вытеснение крепких напитков вином и пивом, а общий объем изменяется незначительно. Однако цель создаваемой в России седьмой монополии состоит не в сокращении потребления алкоголя, а в пресечении торговли некачественной или вовсе не предназначенной для употребления внутрь продукцией. Примеры, когда монополию вводили бы для решения этой проблемы, найти трудно. И это неудивительно: присутствие в продаже не предназначенных для питья жидкостей никак не связано с тем, кому принадлежат водочные заводы. Это проблема не организации рынка, а работы контролирующих государственных органов.

Впрочем, в 1894 году при введении шестой монополии правительство также ссылалось на стремление ввести единый, «менделеевский» стандарт качества водки. Результатом стало строительство 350 казенных спиртных заводов (в их число входит и нынешний «Кристалл»), водочные доходы обеспечивали треть бюджета, а ее потребление возросло до шести литров на человека. Тогда же, считают филологи, родилось и слово «самогон». Седьмая российская монополия будет нестандартной не только по своим целям, но и по форме. По мнению главы думского комитета по экономполитике и предпринимательству Евгения Федорова, «целесообразно» было бы предоставить исключительное право на производство спирта госкомпаниям и предприятиям, где государству принадлежит контрольный пакет. То есть государство намерено контролировать не оборот алкоголя, а производство спирта, причем при помощи участия в акционерном капитале. В результате госсектор российской экономики прирастет еще одной «стратегической отраслью», вероятно, несколько снизятся бюджетные поступления (у государства как собственника и сборщика налогов возникает явный конфликт интересов), зато повысится уровень монополизации алкогольного рынка. Но самое интересное — ответственность за то, какого качества спирт окажется в конце концов в бутылках, будет лежать на тех же самых контролирующих органах, на которых она лежит и сегодня.