Эскиз композиции

В беседе с Глаголем Суриков говорил, что когда у него на Красной площади «вдруг в воображении вспыхнула сцена стрелецкой казни, да так ясно», — он поспешил домой «и до глубокой ночи все делал наброски то общей композиции, то отдельных групп»¹. К сожалению, из всех этих зарисовок до нас дошел только один лист с первым наброском. Уцелевшим рисунком композиции Суриков, видимо, дорожил и сделал сверху надпись: «Первый набросок «Стрельцов» в 1878 г. В. Суриков»². На листке помещаются два наброска. Вверху — более крупный рисунок, очерчивающий совместно группы фигур левой и центральной части картины. Внизу — в маленьком прямоугольнике (площадью сильно уменьшенной по сравнению с верхним наброском) зафиксирована общая композиции — размещение основных масс людей на всей плоскости картины. Уже в самом первом эскизе Суриков наметил все основные фигуры стрельцов и их расположение среди родственников: полулежащий в телеге левый крайний стрелец, рядом с ним — рыжий стрелец в остроконечной шапке (видно горбоносое лицо в профиль и борода клином), его ноги — в колодках; далее нарисована фигура чернобородого стрельца и седого стрельца с припавшей к нему девушкой и мальчиком; перед ними — фигуры сидящей, уткнув голову в руки, женщины и стоящей маленькой девочки; еще правее возвышается фигура стрельца, кланяющегося народу, рядом с ним — голосящая стрельчиха, а несколько беглых линий обозначают самые общие контуры двух фигур (впоследствии здесь будет стрелец, уводимый на казнь офицером); даже задумавшийся стрелец в глубине картины, подперший щеку кулаком, и тот намечен в первом эскизе; ясно обозначены две телеги, колеса, дуги; на заднем плане — очертания Лобного места.

На верхнем наброске нет еще правой группы картины — Петра с боярами и иностранцами, да для них и не хватало бы оставшегося места на листе бумаги. Но из этого нельзя еще делать вывода о том, что Суриков в первоначальном замысле, хотел ограничиться только группой стрельцов.

На нижнем наброске, в силу суммарного характера пятен, намечающих лишь самые общие массы, Петра не видно (как, впрочем, не видно и отдельных стрельцов). Но зато в этом эскизе, конспективно закрепляющем построение композиции всей картины в целом, для силы, противостоящей стрельцам, отведено справа большое место (третья часть картины) и несколькими штрихами уже намечены направления кремлевских стен и шеренги солдат.

Утро стрелецкой казни. Эскиз и набросок композиции. 1878. Б., граф. кар. Третьяковская галлерея, инв. № 27173

На основе первоначального эскиза, по-видимому, шла дальнейшая работа — огромная и кропотливая — по «утрясанию» всех элементов этой сложной композиции, работа, требовавшая от художника математической точности в распределении каждого сантиметра холста, прежде чем заполнить его живой волнующейся толпой народа. Следы этой работы до нас не дошли.

Между тем «утрясание» общей композиции и наброски отдельных групп (о чем вспоминал Суриков) имеют для этой картины первостепенное значение, как вследствие сложности и новизны задачи, так и потому, что предшествующая работа не могла вооружить Сурикова достаточным опытом, который можно было бы использовать в композиционном решении «Утра стрелецкой казни». Вспомним, что начало работы Сурикова над «Стрельцами» от окончания им «Вселенских соборов» отделяет краткий срок (не более чем 2—3 месяца).

От статичных композиций четырех «Вселенских соборов», которые представляли собой различные варианты чинных заседаний отцов церкви на богословских диспутах, нужно было сразу перейти к сложнейшему композиционному построению бурной народной сцены; умело сгруппировать вокруг осужденных стрельцов их родных, объединить эта группы в одно целое, разобраться во взаимодействии человеческих фигур, припавших друг к другу в последние минуты, в разнообразных поворотах, ракурсах тел, в движениях рук, то судорожно ухватившихся за близких, то обнимающих, поддерживающих, то яростно сжатых, бессильно опущенных, заломленных в отчаянии и т. д.; нужно было разобраться во всем этом переплетении человеческих фигур, телег, колес, кафтанов, колодок, дуг, упряжи, алебард и т. д., образующих сплошной клубок толпы, кажущийся на первый взгляд хаотически запутанным, но имеющий свою строгую внутреннюю логику. Проблемы эти столь далеко отстояли от задач размещения на скамьях участников «Вселенских соборов», что художнику нужен был известный разгон, перед тем как к ним приступить, и здесь Суриков, по-видимому, обратился за помощью к опыту классического искусства.

Примечания

1. Сергей Глаголь, В.И. Суриков. — Сб. «Наша старина», 1917, вып. 2, стр. 69.

2. Утро стрелецкой казни. Эскиз и набросок композиции. Б., граф. кар. 18,6×26,8. Третьяковская галлерея, 27173.