И.М. Прянишников и некоторые другие бытописатели в Товариществе

Наряду с произведениями Мясоедова, Максимова, Савицкого, выражающими тяготение этих художников к созданию эпических «хоровых» композиций, на выставках Товарищества 70-х годов экспонировались и полотна, представляющие иную линию развития бытовой живописи — линию небольших картин-новелл.

Наиболее крупным мастером этого направления был Илларион Михайлович Прянишников (1840—1894).

Прянишников — один из пионеров русской жанровой живописи, выступивший задолго до создания Товарищества.

Его ранние работы примыкают к традиции Перова, оказавшего влияние на все творчество художника. В своих более поздних небольших жанрах Прянишников близок Владимиру Маковскому, с которым был дружен в течение многих лет. Работы художника многими ассоциациями связаны с современной ему литературой. В его картине «Порожняки» явно слышится некрасовский мотив. Пейзажи охотничьего цикла, с их проникновенным и тонким восприятием русской природы, вызывают ассоциации с творчеством Тургенева. А юмор лучших жанровых картинок 80-х годов напоминает о первых выступлениях в эти годы молодого Чехова. И.М. Прянишников был человеком добрым и отзывчивым. Ученики Московского Училища живописи, ваяния и зодчества, где он преподавал, ценили его как учителя и любили как отзывчивого друга (ему было дано ласковое прозвище Пряник). Он был веселым человеком, и отсюда та естественность юмористической интонации, которая нередко подкупает в его произведениях.

Выйдя из провинциальной купеческой среды, Прянишников становится бытописателем купечества, чиновничества, городского люда разных сословий, образы которых проходят через многие полотна художника. Не случайно современники называли его порой Островским в живописи.

Ранние работы — «Мальчик-коробейник» (Киевский музей русского искусства), «Чтение письма в молочной лавке» (ГТГ, обе — 1864) — не предвещали в Прянишникове ни сатирика, ни мастера юморески.

Первой картиной, принесшей художнику признание, были «Шутники. Гостиный двор в Москве» (1865, ГТГ), представленной на академической выставке 1865 года. По меткости психологических характеристик, по разнообразию персонажей, по силе типизации эта картина принадлежит к лучшим произведениям 60-х годов. С глубоким осуждением Прянишников показывает здесь глумление над человеческим достоинством, сытое самодовольство и духовную ограниченность купчиков и их «молодцов», превративших старика (вероятно, мелкого отставного чиновника) в мишень для издевательства. Художник, вероятно, неоднократно наблюдал подобные сцены в московских торговых рядах. Сам сюжет, по-видимому, навеян ему пьесой Островского «Шутники»¹. В картине улавливается и близость к полотнам Перова. Она сказывается в тщательном подборе типов, в особом внимании к мимике, в ювелирной тонкости в передаче выразительных деталей. Но многое увидено и передано Прянишниковым вполне самостоятельно. Например, центральный образ — образ пляшущего отставного чиновника (своего рода Акакия Акакиевича 60-х годов).

Но в картине можно почувствовать академическую школу. Это больше всего относится к построению общей композиции. Так, например, чиновник — объект издевательства — помещен в центре широкого полукружия досужих зрителей. Это полукружие замыкается двумя очень хорошо написанными фигурами, недвижными, как монументы (фигурой купца в сверкающем цилиндре, с роскошным меховым воротником, и купчихи в атласной шубе). Эти две фигуры как бы олицетворяют тот мир, в котором достоинство человека измеряется его мошной.

Подчеркнута почти скульптурная выпуклость форм, выразительность силуэта. Цвет локален.

Являясь одним из ведущих мастеров московской группы будущих передвижников, Прянишников становится членом-учредителем Товарищества, участником почти всех его выставок. Связав свою судьбу с Товариществом и будучи верным его идеалам и устремлениям, он отразил в своем творчестве сильные и слабые стороны этого объединения, свойственные ему черты противоречивости. На 1-й Передвижной выставке Прянишников дебютирует двумя полотнами — «Порожняки» (1871, ГТГ) и «Погорелые» (1871). Картина «Порожняки» принесла художнику широкую известность.

В картине изображен юноша, семинарист или студент, возвращающийся «на обратных» в деревню. Единственная кладь, которую он везет с собой, — пачка книг. Современная печать проводила совершенно закономерную параллель между «Порожняками» и стихотворением «Школьник» Некрасова. Прянишников один из первых вводит в русскую живопись образ разночинца, интеллигента из народа, несущего в народ просвещение. Дело, впрочем, не только в появлении в картине Прянишникова нового героя. Важным был и тот круг настроений и идей, которые нес с собой созданный художником образ разночинца-демократа. Вопрос о роли интеллигенции в революционном движении, о долге ее перед народом волновал народническую интеллигенцию, оживленно дебатировался в радикальных кружках.

Картина не дает той развернутой многоплановой характеристики главного персонажа, которую мы видим в «Шутниках», однако творческое осмысление этого образа и в той мере, в какой это сделал Прянишников, было бесспорным завоеванием художника. Едущий в розвальнях прозябший юноша семинарист обрисован Прянишниковым с теплой лирической интонацией. В нем воплощены типические черты многих представителей учащейся разночинной молодежи, которая, претерпевая тяжелые лишения, стремилась к знаниям. Огромную роль в картине играет прекрасно написанный зимний пейзаж. Клубящаяся снежная пыль окутывает полупрозрачной дымкой бескрайние дали, пылающие розово-оранжевыми красками заката... Все дальше и дальше в эти дали, в самые недра Руси, уходит обоз. В своей рецензии на 1-ю Передвижную выставку Салтыков-Щедрин назвал «Порожняки» перлом выставки.

В последующие годы художник отдает дань крестьянской теме. Он пишет картину «Порубка» (1874, Харьковский музей изобразительного искусства), изображающую пойманного с поличным мужика, а в 80-е годы — серию полотен, посвященных деревенской детворе («Ребятишки в луже», 1882; «Ребятишки-рыбачки», 1882, и др.). С этим кругом произведений соприкасается цикл охотничьих полотен художника — «Охота пуще неволи» (1882, ГТГ), а также написанная с легким юмором картина «Конец охоты» (1884, ГТГ), продолжающие традиции Перова в этой области. Однако доминирующими в творчестве Прянишникова по-прежнему остаются полотна, посвященные жизни городского мещанства, купечества, мелкого служилого люда. Наиболее значительно среди них небольшое полотно «Жестокие романсы» (1881, ГТГ), привлекающее острым юмором, меткостью характеристик персонажей. Принаряженный молодой чиновник смущает своими откровенными романсами «с намеком» девицу, одетую с мещанской претенциозностью; девица досадливо отворачивается, чувствует себя неловко, но терпеливо слушает.

Автор картины прекрасно знает этот мир и не пренебрегает ни одной сколько-нибудь выразительной, типической деталью.

Живописное видение художника, обогатившееся за прошедшие годы, помогает ему написать и фигуры и интерьер — пластично, чистыми, свежими красками, — достичь при звонкости сочетаний гармоничности колорита. Этому полотну близка одна из позднейших картин Прянишникова — «У тихой пристани» (1893). За шуточной ситуацией здесь встает мир мещанского благополучия. К этому кругу полотен относится и картина «В ожидании шафера» (1891)², посвященная быту купечества. Покровительствующая бедной невесте пышная купчиха, смущенный и робкий отец невесты, сама молодая девушка, по-видимому, выходящая за нелюбимого, — все действующие лица картины изображены метко и остро (образ купчихи сатирически подчеркнут). В композиционном решении использован принцип противоположения, свойственный многим произведениям 60-х годов. Но изобразительные средства, которыми пользуется художник, говорят о прошедших десятилетиях. Характерен, например, композиционный срез, благодаря которому фигура купчихи, выдвинутая вперед, дана крупным планом, что свидетельствует о поисках художником новых пластических приемов.

Прянишников обращается и к исторической теме, но и в ней остается жанристом. Его картина «Эпизод из войны 1812 года» (1874, ГТГ), сюжет которой, возможно, навеян художнику романом «Война и мир» Толстого, воспроизводит войну в ее повседневности. Тем не менее в картине звучат патриотические ноты. Выразительные образы крестьян-партизан раскрывают народный характер Отечественной войны. Показательно, что картина эта вошла в народное сознание, как порой песни профессиональных композиторов становились песнями народными: в течение многих лет во время народных празднеств картину «Эпизод из войны 1812 года» Прянишникова инсценировали в балаганах.

Прянишников отдает дань увлечения и массовым композициям, широким народным сценам. Сюда относится «Спасов день на Севере» (1887, ГТГ), «Общий жертвенный котел» (1888, Саратовский художественный музей). Но по своему дарованию он не был мастером монументального склада. Лучшее полотно этого круга, «Спасов день на Севере», развертывающее перед зрителем многообразие народных типов, не лишено черт этнографизма.

Несмотря на свойственную поздним полотнам Прянишникова правдивость изображения народной жизни, по силе и глубине социального обобщения они значительно уступают картине «Порожняки». Содержащие немало живых и метких наблюдений, нередко наделенные тонким юмором, они тем не менее утрачивают то глубокое социальное и гражданственное звучание, которым обладали «Порожняки». Изображенные в поздних картинах художника сцены из мещанской и купеческой жизни, свидетельствующие о его глубоком знании этой среды, нередко несут в себе черты простой занимательности. Развитие искусства Прянишникова в этом направлении не было результатом творческой эволюции художника. Оно отражало характерное для произведений ряда передвижников 80—90-х годов измельчание народной темы, снижение идейной высоты их произведений.

Жанр картины-новеллы представляли на первых передвижных выставках не только полотна Прянишникова, но и произведения других художников. Для некоторых из них бытовая живопись была лишь временным прибежищем, как, например, для Виктора Васнецова. Карл Федорович Гун (1830—1877), выступивший на выставках 70-х годов с серией небольших жанровых картин, посвященных жизни нормандских крестьян, стал известен прежде всего как исторический живописец.

В ряде случаев основной вклад художников в этой сфере был сделан до возникновения Товарищества. Примером служит творчество одного из учредителей Товарищества — Михаила Петровича Клодта (1835—1914). Уже в конце 50-х и в начале 60-х годов он создал картины, которые остаются и до сих пор лучшими в его наследии как жанриста. Это небольшое полотно «Последняя весна» (1861, ГТГ). Царящая в картине атмосфера искренней заботы, грусти и любви к умирающей девушке передана без аффектации, хотя и несколько сентиментально. В изобразительном языке картины много от традиций 40—50-х годов. Но в ней проступают и новые черты, ощущаемые в стремлении художника передать озаряющий интерьер солнечный свет, в его интересе к задачам пленэрной живописи.

В 70-х годах и позже М.П. Клодт не создал бытовых картин, равных «Последней весне», хотя систематически выступал на передвижных выставках (начиная с 1-й и вплоть до 42-й — в год своей смерти)³. Тем не менее его полотна «Въезд улан», «Подвенечное платье» и другие встречали в общем благожелательную оценку зрителя. Наиболее значительна среди них картина «Перед отъездом» (1878, Ивановский художественный музей). В ней очень просто и искренне изображено прощание старушки матери с сыном-офицером. Стасов отметил элегический характер картины — это определение можно отнести и к ряду других работ Клодта.

На передвижных выставках 70-х годов были представлены первые и порой еще недостаточно зрелые произведения начинающих бытописателей, расцвет творчества которых падает на последующие годы.

В известной мере это относится и к Владимиру Егоровичу Маковскому (1846—1920). Правда, в 70-е годы он был уже автором таких картин, как «В приемной у доктора» (1870) и «Посещение бедных» (1874, 3-я выставка Товарищества), «Варят варенье» (1876), и др. Его талант юмориста и рассказчика можно было оценить по заслугам. Но эти картины определяли как бы только одну грань творчества Вл. Маковского. Заметим, что Вл. Маковский, как и М.П. Клодт, прошел с Товариществом всю свою жизнь. Начиная с 1-й и вплоть до 47-й выставки (уже в советские годы) он постоянно выставлялся.

Вл. Маковский принадлежал к целой династии Маковских-передвижников. Его отец, Е. Маковский, родоначальник этой династии, был известным художественным деятелем, стоявшим у колыбели Московского Училища живописи, ваяния и зодчества и Московского художественного общества.

Два его брата, Константин и Николай (пейзажист), были в числе учредителей Товарищества, а Константин — и одним из участников «бунта 14-ти». Экспонентом Товарищества стала их сестра, Александра, и, наконец, уже на рубеже нового века сын Владимира Маковского, Александр, тоже вступил в Товарищество. Наиболее ярко были одарены Владимир и Константин. Однако творческие и жизненные судьбы их сложились по-разному.

Отношения, установившиеся у Константина Егоровича Маковского (1839—1915) с передвижниками, были сложными и противоречивыми. В годы, когда Товарищество только собирало силы и когда каждый талантливый участник выставок был особенно в цене, К. Маковский выставился лишь однажды (картина «Урок пряжи», 3-я выставка).

Между тем писал он в эти годы много, но не спешил показывать свои работы на выставках Товарищества. Выставлялся он в других организациях и на всемирных выставках. Каждая картина свидетельствовала о широком диапазоне его эффектного и блестящего дарования, о быстро растущем мастерстве художника. С большой надеждой следили передвижники в начале 70-х годов за его восходящей звездой. С годами надежда эта сменилась тревогой и разочарованием. Об этом свидетельствуют, например, высказывания о К. Маковском в конце 70-х годов Поленова и Савицкого. Становилось все более очевидным, что орбита этой звезды все больше и дальше отклоняется от основного пути Товарищества.

Начинал К. Маковский как автор картин, правдиво рисующих быт городской бедноты. Демократическая направленность раннего творчества Маковского проявилась в многофигурном полотне «Народное гулянье во время масленицы в Адмиралтействе в Петербурге» (1869, ГРМ), свидетельствующем о живом интересе художника к народной жизни, к народным нравам и обычаям. Маковский пишет и согретую сочувствием к простому человеку картину «Похороны в деревне» (1872). Однако уже в полотне «Дети, бегущие от грозы» того же года (ГТГ), в котором испуганные грозой крестьянские дети кажутся барышнями, переодетыми в крестьянские платья для модных в то время живых картин, дают о себе знать черты салонности и внешней красивости, которые станут преобладающими в более поздних работах художника.

Наметившееся в картине «Народное гулянье во время масленицы в Адмиралтействе в Петербурге» тяготение К. Маковского к многофигурной композиции заметно и в полотне «Возвращение священного ковра из Мекки в Каир» (1876, ГРМ), написанном на основе личных наблюдений во время путешествия за границу. Это полотно свидетельствует о мастерстве художника в изображении массовой сцены, движения толпы и в решении других задач сложной многофигурной композиции. Но блестящее мастерство в передаче раскаленного солнцем воздуха, самой обстановки и атрибутов происходящего события было не в силах скрыть чисто внешнюю, поверхностную эффектность этого полотна, выдающую модное в те годы увлечение художника экзотикой Востока. Поэтому вклад К. Маковского как бытописателя в Товарищество, в сущности, невелик, и творчество его говорит, скорее, не о достижениях, а об имевших место противоречиях в их среде и идейных отступлениях отдельных участников объединения.

И когда в 1879 году К. Маковский все же выразил желание пойти с передвижниками — это был период их высокой славы, — его заявление встретило двойственное отношение и послужило поводом для изменения некоторых условий приема новых членов⁴.

К. Маковский был принят в Товарищество. Но он предстает в последующие годы в ином качестве — как блестящий модный портретист, мастер салонных портретов, нарядных обстановочных исторических картин.

О противоречиях в деятельности Товарищества свидетельствует и творческая биография Федора Андреевича Бронникова (1827—1902).

Бронников был предан делу передвижников много лет⁵. Жизнь художника была неизменно связана с Италией, где он и завоевал полное признание. Статья о его творчестве вошла в «Итальянскую галерею биографий», а родной его город Шадринск, гордый своим земляком, издал перевод этой статьи⁶.

Среди работ 70-х годов и начала 80-х, особенно тех, которые Бронников присылал на передвижные выставки, были и произведения, несущие в себе реалистические начала. Это «Художник в приемной богача» (1876), «Нищий» (1881) — полотна, близкие передвижникам своим демократическим содержанием. Демократические черты присущи и картинам «Просители в приемной у кардинала в Риме» (1882), «Воскресная школа детей в церкви» (1882). В композиции «Проклятое поле». Место казни в древнем Риме. Распятые рабы. 1878, ГТГ) художник делает серьезную попытку создания исторической картины драматического содержания. Однако преобладающими в творчестве художника являются слащавые итальянские пейзажи, сентиментальные, а порой чувственно-вызывающие «головки» молодых итальянок, нарядные, отражающие лжеизысканные вкусы композиции на античные сюжеты.

Появление на выставках Товарищества салонных полотен К. Маковского и Бронникова свидетельствовало о проникновении в среду передвижников чуждых начал, подрывало идейную и творческую целостность объединения.

65. Илларион Михайлович Прянишников

66. Михаил Петрович Клодт

67. Константин Егорович Маковский

68. Федор Андреевич Бронников

69. Прянишников И.М. Шутники. Гостиный двор в Москве. 1865

70. Прянишников И.М. Порожняки. 1872

71. Прянишников И.М. Погорелые. 1871

72. Прянишников И.М. Порубка. 1874

73. Прянишников И.М. В 1812 году. 1874

74. Прянишников И.М. Конец охоты. 1884

75. Прянишников И.М. Спасов день на севере. 1887

76. Прянишников И.М. Общий жертвенный котел в престольный праздник. 1888

77. Прянишников И.М. В мастерской художника. 1890

78. Прянишников И.М. Жестокие романсы. 1881

79. Клодт М.П. Больной музыкант. 1859

80. Клодт М.П. Перед отъездом. 1878

81. Клодт М.П. Последняя весна. 1861

82. Маковский К.Е. Народное гулянье во время масленицы на адмиралтейской площади в Петербурге. 1869

83. Маковский К.Е. Алексеич. 1882

84. Маковский К.Е. Селедочница. 1867

85. Маковский К.Е. Перенесение священного ковра в Каир. 1876

86. Маковский К.Е. Русалки. 1879

87. Бронников Ф.А. Освящение гермы. 1874

88. Бронников Ф.А. «Проклятое поле». Место казни в Древнем Риме. Распятые рабы. 1878

Примечания

1. Пьесу «Шутники. Картины московской жизни» ставили в Малом театре. Героя пьесы играл актер Шумский. О некоторых чертах сходства чиновника Шумского с образом, созданным Прянишниковым, говорит Т. Горина в своей монографии о Прянишникове (см.: Горина Т.Н. Прянишников. М., 1958).

2. Картины находятся: первая — в Кировском областном художественном музее, вторая — в Серпуховском художественном музее.

3. М.П. Клодт пропустил только 5-ю, XXVII, XXVIII, XXXVI и XXXIX выставки и участвовал, таким образом, на 38-ми выставках, считая и выставку этюдов и эскизов.

4. Об обстоятельствах приема К. Маковского см. главу «Основные стороны деятельности Товарищества в годы расцвета».

5. С 1874 г. — экспонент, с 1876 г. — член. Выступил начиная с 3-й выставки до XXX — в год смерти (1902).

6. Биография профессора исторической живописи Федора Андреевича Бронникова. Шадринск, 1912.