«Венера Милосская»¹

Мне бы специально хотелось, например, услышать от Вас кое-что о Венере Милосской (она до Коммуны стояла в Лувре, внизу). Ведь вот как странно выходит: тут щемит сердце от разных проклятых современных вопросов, от самых свежих жизненных волнений сегодняшнего дня, а он — о Венере Милосской! Но так как Вы ее видели уже, вероятно, п, стало быть, имеете определившийся взгляд, то, говоря о ней, я не рискую забегать вперед. Дело в том, что мне сдается, будто особа эта есть нечто такое, чему равного я указать не могу ни на что. Ей все позволено, и она все себе позволяет, но в то же время она ничего не сделает такого, что было бы недостойно существа высшего порядка, — словом, это богиня настоящая и в то же время реальнейшая женщина. Не знаю, что Вы скажете, и так ли это, но впечатление этой статуи лежит у меня так глубоко, так покойно, так успокоительно светит чрез все томительные и безотрадные наслоения моей жизни, что всякий раз, как образ ее встанет передо мной, я начинаю опять юношески верить в счастливый исход судьбы человечества. Вот какой высокий слог! А ведь я, право, старался сказать, что думаю и чувствую. Не шутя, ни одно произведение так высоко на меня не действовало, а оно, как Вам известно, только красота, и ничего больше, да еще женская красота, а ведь у меня относительно этого кровь рыбья. Черт знает, что такое. Что там сидит, да еще сидит ли, полно, быть может, это все критики напели; это все когда-то, кому-то показалось, и все пошли, как бараны за вожаком, твердить и восхищаться. Но пет, что бы там пи было, как бы Вы ни думали, как бы ее новое и грядущее время ни развенчало, а я не могу отделаться от этого образа. Я многое почти забыл уже, что видел, а эта — как теперь стоит передо мною живая, и я смотрю на псе, вижу всю до мельчайших подробностей, вижу даже, как она дышит. Впечатление не потускло и не ослабело Любопытно.

Из письма И.Е. Репину. 15—27 ноября 1873 г.

Примечания

1. «Венера Милосская» (по-гречески Афродита) — прославленная статуя (II в. до н. э.) древнегреческого скульптора Александра (Агесандра). Дошла до нас в мраморной римской копии (Париж, Лувр).