«Царь Иван Васильевич Грозный»

История создания этой картины связана с первыми годами пребывания Васнецова в Москве. «Бродя по Кремлю, я как бы видал Грозного. В узких лестничных переходах и коридорах храма Василия Блаженного слыхал поступь его шагов, удары посоха, его властный голос», — рассказывал художник.

Он сделал две небольшие композиции сюжетных картин с Иваном Грозным: «Грозный сморит на комету, предвещающую ему смерть» и «Иван Грозный беседует с колдуном», но эскизы эти так и не превратились в большие картины. В 80-е годы Васнецов выполнил несколько рисунков головы Ивана Грозного и замечательный портретный этюд, который в доме своих знакомых случайно увидел молодой, начинающий тогда оперный певец Федор Иванович Шаляпин...

«Шаляпин — главное мое произведение», — любил говорить С.И. Мамонтов. К тому времени, как его заметил Мамонтов, Шаляпин уже выступал на сцене Петербургской императорской оперы.

Вспоминает художник К. Коровин: «Театр был переполнен. Он замер при первых звуках необычного голоса Шаляпина. Все кругом померкло — только он один, этот почти мальчик, Сусанин! Публика плакала при фразах: «Взгляни в лицо мое, последняя заря». Савва Иванович сказал: «Вот это артист. Надо ставить на него «Рогнеду», «Вражью силу», «Псковитянку», «Опричника», «Русалку».

И Савва Иванович свое намерение выполнил. В 1896 году он возобновил деятельность своей Частной оперы. Именно в этот период в труппе появился новый певец — бас Федор Иванович Шаляпин. Кажется, не было ни одной оперы, в которых не участвовал бы Шаляпин, ставший поистине великим. Но поражал он не только своим голосом, но и великолепным актерским талантом.

В Частной опере Мамонтова Федор Иванович познакомился и подружился с Виктором Васнецовым. На протяжении многих лет певец с огромным уважением относился к Васнецову, часто бывал у него дома в Троицком переулке. Да сам художник, по воспоминаниям певца, питал к нему «сердечное расположение».

Шаляпин вспоминал, что грим и внутренний образ Ивана Грозного, созданный им в опере «Псковитянка» Римского-Корсакова, были созданы именно под впечатлением от этюда-портрета царя работы Васнецова, который он случайно увидел у знакомых: «Действительно, в доме одного знакомого я видел сильно меня взволновавший портрет — эскиз царя Ивана, с черными, строго глядящими глазами, работы Васнецова. И несказанно я был польщен тем, что мой театральный Грозный вдохновил Васнецова на нового Грозного, которого он написал сходящим с лестницы в рукавичках и с посохом».

Получилось необычное взаимопроникновение: увиденный этюд Васнецова вдохновил певца, а окончательная картина художника сложилась уже под влиянием гениально исполненной роли.

Вот как описывает Шаляпин репетиции роли Ивана Грозного: «Мне предстояло изобразить фигуру грозного царя, одну из сложных фигур русской истории. Я не спал ночей. Не выходит роль! От самой первой фразы: "Войти аль нет?". Подходит Мамонтов и совсем просто, как бы мимоходом замечает: "Хитрюга и ханжа у вас в Иване есть, а вот Грозного нет". Как молния осветил мне Мамонтов этим замечанием положение. Интонация фальшивая — сразу почувствовал я. Могучим, жестоко-издевательским, грозным, как удар, железным посохом, бросил я свой вопрос, свирепо озирая комнату, и сразу все задрожало и ожило...».

Вот такой образ хитрого, но грозного царя, вдохновенно созданный усилиями певца Шаляпина и режиссера Мамонтова, словно оживает на картине Васнецова.

Фигура Ивана IV дана крупным планом, занимает большую часть вертикально вытянутого холста. Грозный в парадном облачении, опираясь на тяжелый посох, будто бы медленно спускался по ступеням дворца. Но вот он остановился, замер, прислушался... Взгляд острый, с прищуром, как у хищной птицы, лицо суровое, губы сжаты. На нем парчовый кафтан, богато украшенный тканым узором, темно-красные сапоги с золотым шитьем, надвинутая на лоб бархатная темно-вишневая шапочка с меховой опушкой.

Васнецов, как всегда, очень внимателен к историческим деталям. Поверх шапки царя мы видим золотой венец с тремя маленькими иконами по центру. Почему в венце иконы? Это почти буквальная иллюстрация слов историка Ключевского, который метко сказал, что царь Иван Грозный «сам для себя стал святыней...». Вот отрывок из письма Ивана Грозного: «Мы, смиренный Иоанн, царь и великий князь всея Руси по Божию изволению, а не по многомятежному человеческому хотению». Царь был уверен, что ему все дозволено, потому что его власть — от Бога...

Еще одна любопытная деталь картины, на которую обратили внимание исследователи, — ковровая дорожка с узором в виде двуглавого орла — символа государства Российского. Еще шаг, и Грозный ступит на герб, словно попирая все законы государственной власти....

С помощью окна пространство узкой и полутемной лестницы дворца раскрывается «вовне» — как бы выводит взгляд зрителя на просторы древней столицы. За окном — заснеженные крыши деревянных домов, бесконечные дали под пасмурным небом стелются до самого горизонта... Среди тесной застройки — возвышается острый шатер церкви со сверкающей главкой на вершине. Этот пейзаж за окном — та самая «Святая Русь», образ которой был так дорог Васнецову. Узкое маленькое окошко по очертаниям напоминает пламя горящей свечи, воспринимается символом светлой надежды во мраке страшных трагедий и жестокостей эпохи Грозного...

Картина «Царь Иван Васильевич Грозный» была закончена в Москве в 1897 году, экспонировалась на 25-й юбилейной выставке ТПХВ, которая открылась в том же году в Петербурге. Художник М.В. Нестеров писал: «Конечно, центром юбилейной выставки будет «Грозный» В.М. Васнецова <... . Лучшего «Грозного» у нас не было. Антокольского кажется бледен. У Репина не Грозный, а обезьяна. Шварц тоже лишь в намеке дает то, что Васнецов дал во всю силу своего огромного таланта».

(М. В. Нестеров упоминает здесь знаменитые произведения современников Васнецова, посвященные этой же теме: картину «Иван Грозный и его сын Иван 16 ноября 1581 года» Репина, скульптуру «Царь Иоанн Васильевич Грозный» Антокольского и небольшую, малоудачную историческую картину В.Г. Шварца «Иван Грозный у тела убитого им сына». Не соглашаясь с резкой нестеровской оценкой творений Антокольского и Репина, стоит признать, что картина Васнецова весьма достойно смотрится рядом с ними.)

Картину, однако в Петербурге приняли холодно. Критик Стасов заметил, что Грозный «не представляет человека», хотя «костюм, цветной халат, шапка, узорчатые сапоги и перчатки, жезл об остром конце в одной руке, лестовка в другой. Окошечко у ног, сквозь которое вид на Москву, — все это прекрасно...».

Московские зрители были настроены к картине более доброжелательно. «Петербургу я никогда не был ко двору, — усмехался Васнецов, — Петербург полон Петром, а о царе Иване я там никогда и не слыхивал <... . Иван Грозный родился в Москве и создан Москвою. Он плоть от плоти, кровь от крови Москвы. Он таков и в своих великих делах собирательства земли Русской, и в своей любви и преданности ей, и даже в своем характере. Мне хотелось таким его и изобразить!»

Павел Михайлович Третьяков, увидев «Грозного» еще в мастерской художника, признавался, что от впечатления Грозного «он не может отделаться, что-де с ним редко бывает». В 1898 году он приобрел эту картину в свою галерею.