«Каменный век»

Осенью 1882 года Васнецов получил предложение написать масляными красками фриз «Каменный век» для зала первобытного искусства Исторического музея, новое здание которого строилось в те годы в Москве, на Красной площади. Создавался Исторический музей усилиями энтузиастов — известного археолога графа А.С. Уварова и историка И.Е. Забелина, автора трудов по истории быта русского народа XVI—XVIII веков, первого создателя Истории Москвы. Помимо них работали в Историческом музее удивительные ученые, историки, археологи, знатоки старины.

Вот как Васнецов рассказывал об этих удивительных энтузиастах, членах Общества истории и древностей российских: «Много мне дало общение с ними. Они столько знали, что всякий раз жалко было с ними расставаться! Василий Алексеевич Городцов с таким жаром рассказывал о каком-нибудь камешке, найденном им в курганных раскопках, что оживлялась вся жизнь наших далеких предков. А мягкий Алексей Васильевич Орешников, человек необычайной чуткости и деликатности, брал в руки полустертую монету или какой-нибудь предмет XVII—XVIII веков и приводил такие подробности, словно он жил среди людей, державших в руках эти предметы. Увлекательны были полные поэзии, живые рассказы Вячеслава Николаевича Щепкина и поразительны по ширине и глубине знания Владимира Ивановича Сизова, всегда готового дать исчерпывающий ответ на любой обращенный к нему вопрос. Все они восполняли наши, не особенно великие знания, заставляли усиленней работать нашу фантазию, воодушевляли нас и приучали воочию видеть то, о чем рассказывали... Я не говорю уже об Иване .Егоровиче Забелине. Это был какой-то патриарх науки. По своей пламенной убежденности в правоте того, о чем рассказывал своим слушателям, он не имел равных среди ученых Москвы. А ведь в их числе были такие, как Василий Осипович Ключевский, которого можно было слушать часами».

Один из инициаторов создания Исторического музея Алексей Сергеевич Уваров предложил Васнецову следующую программу для росписи: «...выделка шкур, выделка кремневых орудий, горшков, добывание огня, охота на медведя».

Косная историческая наука в России вплоть до середины XIX века утверждала, что древнейшие люди не могли жить в такие времена, когда по земле ходили стада мамонтов. То, что Васнецов с согласия Уварова изменил предложенный сюжет и написал охоту на мамонта, свидетельствует о том, что он был знаком с последними достижениями исторической науки своего времени.

В те годы в Москве еще не было опыта привлечения художников к монументальным росписям зданий нецерковного назначения. Васнецов явился первооткрывателем. По его собственному признанию, поначалу он даже испугался, отказался было, сказав, что не готов решать такую сложную задачу.

Однако этот заказ не давал Васнецову покоя, он непрестанно думал о нем, хотя в голове у него был полный туман и неразбериха. Но вот постепенно у художника перед глазами начали вырисовываться отдельные образы будущего фриза. Он настолько ясно увидел людей каменного века, что стал поторапливать извозчика, чтобы быстрей добраться домой и набросать эскиз.

Этот первоначальный эскиз «Каменного века» ныне хранится в Доме-музее Васнецова в Москве. На нем очень бегло, карандашом намечены основные группы людей будущей композиции. Под наброском можно прочитать надпись, сделанную рукой Васнецова: «У пещеры шьют, готовят пищу, делают орудия, делают горшки, обжигают горшки, выжигают лодку <..., рыбная ловля, охота на мамонта, пир...».

Васнецов решил серьезно подготовиться к столь серьезной работе. Он много читал, осматривал залы первобытного искусства Исторического музея, стараясь представить по выставленным там экспонатам жизнь древних охотников. Некоторые указания он получил от профессоров Сизова и Анучина, с чьими археологическими коллекциями познакомился. В письме Стасову Васнецов сообщал: «Сцены и личности, а также костюмы придуманы мной... Кости животных, кремниевые орудия указаны отчасти Анучиным и Сизовым». Профессор Анучин умел рассказывать так, что после беседы с ним художник «реально увидел глаза и бивни мамонта и его страшную пасть».

Свой фриз художник решил писать, используя приемы обычной станковой, исторической картины, масляными красками. Затем написанные на холсте части фриза предполагалось закрепить на специальной цинковой основе (чтобы масляные краски не портились) и превратить в протяженный монументальный фриз в верхней части стены зала первобытного искусства Исторического музея.

Исполнять свой замысел «Каменного века» Васнецов отправился в Абрамцево, где летом 1883 года вновь поселился в «Яшкином доме».

«Я теперь так погружен в свой «Каменный век», что немудрено и забыть современный мир, да и стоит его забыть... так он беспокоит, так мучает, так тяжело и грустно за него!» — делился Васнецов в одном из писем.

Обитатели Абрамцева активно интересовались работой Васнецова. Очень нравился «Каменный век» юному Валентину Серову, который долго простаивал перед ним, огорошенный, пораженный новизной впечатления. По просьбе Васнецова Серов позировал для некоторых фигур фриза.

Вдохновенно трудясь над фризом, Васнецов постоянно был озабочен поисками натурщиков для своей многофигурной композиции. Один из обитателей Абрамцева, художник Н.В. Неврев вспоминал, что все начали побаиваться ходить мимо «Яшкина дома», чтобы не попасться Васнецову на глаза. Работа над фризом продолжалась и на протяжении 1884 года, и в начале 1885-го.

Осенью Васнецов перевез свой «Каменный век» в свою квартиру на Полянке в Москве и продолжал работу там. Вот как вспоминает о посещении квартиры Васнецова в это время писатель В.Л. Дедлов: «Деревянный домик с мезонином, ход со двора. Двор летом зеленеет травкой. Лестница на мезонин деревянная, поскрипывает. Хозяин — радушный московский человек... сам отворяет дверь и зовет закусить. Познакомился с хозяином... Вятич... высок и строен. Светло-русые волосы и светлая борода — не окладистая, а «долотом»... Нежный, белый и розовый цвет лица. Небольшие серо-голубые глаза. Общее впечатление — смесь силы и нежности, доброты и ума, энергии и гибкости, стройности и покладистости, способности применяться, но не с тем, чтобы поступиться собою, а чтобы ловчее было взяться за дело... Могучие губы и отличный склад головы говорят о большой духовной силе. Глаза смотрят добродушно, но спокойно и вдумчиво, по временам с искрой юмора. Движения — немного нервные, хлопотливые, но добрые, немного угловатые, но в то же время ловкие, цепкие не лишенные своеобразной грации. Беседа — быстрая, оживленная, сопровождаемая такими же угловато-грациозными жестами. Темы разговора всегда значительные, изредка юмористические».

Васнецов задумал разделить фриз на три темы — три композиции, которые как бы дополняют и продолжают друг друга. Первая часть фриза — труд, вторая — охота на мамонта и третья — пиршество после победы над мамонтом.

В первой части фриза мы видим мирный труд первобытных людей. Это увлекательное повествование, своеобразная энциклопедия быта людей каменного века. Композиция разбита на группы, каждая из которых занята своим делом. А в центре возвышается мощная фигура вождя племени с каменным топором на плече и огромным копьем. Вся его фигура внушает силу и непобедимость. Соплеменники его заняты кто чем: одни высекают каменные орудия, другие — изготовляют глиняную посуду, долбят деревянную лодку, третьи — заняты рыбной ловлей. «Все их позы, все их движения — какие-то древние, дремучие, их не увидишь, им не научишься ни в каких классах, их дала одна творческая фантазия потрясенного художника...», — восторгался критик Стасов.

Наиболее эффектна и динамична центральная часть фриза — охота на мамонта. Гигантский мамонт уже попал в засаду — глубокую яму. Со всех сторон на него набросилось множество охотников. Летят камни, ощетинились копья, натянуты луки... Один из охотников, убитый взбешенным зверем, лежит у края ямы. Кипит яростный бой: мы словно слышим воинственные крики охотников, рев умирающего мамонта...

Первые две части фриза должны были помещаться на одной стене. Как разделить две столь непохожие композиции? Васнецов нашел очень простой и красивый выход — он написал между ними пейзаж с рекой и дальним берегом. Получилось, что действия разворачиваются на разных берегах реки. На левом берегу, более пологом, происходит мирная сцена, а рядом, на крутом берегу — смертельная схватка с мамонтом.

«Пиршество» — третья часть фриза — помещалось на отдельной стене. Здесь мы видим итог удачной охоты. Эту сцену Васнецов задумал очень эффектно: охотники расселись вокруг полыхающего костра. От него подымается густой дым. Слева виднеется туша побежденного мамонта. Васнецов изображает не просто трапезу, а ритуал после удачной охоты. Неистово танцует женщина в костяном ожерелье. Гремят воинственные торжествующие кличи из уст древних охотников, слышатся удары — это они ударяют костью об кость, как в бубен. Слева двое мужчин пьют кровь убитого мамонта из чаши.

Сохранилось много эскизов для «Каменного века», выполненных масляными и гуашевыми красками, акварелью. Некоторые эскизы на столько хороши и интересны, что могут рассматриваться как самостоятельные произведения. Например, в Третьяковской галерее находится эскиз маслом, очевидно, ранний, так как его композиция отлична от окончательного решения в росписи.

...Стояла сырая, холодная осень 1885 года. Васнецов в Абрамцеве из последних сил завершал работу над «Каменным веком». Готовые части холста в сыром помещении «Яшкина дома» сохли плохо, Васнецов нервничал, боясь не успеть к сроку. На помощь пришли Мамонтовы: они предложили перенести большой холст в главный дом, где холст быстро высох. Васнецов вместе с братом Аполлинарием наколачивали огромные холсты на длинные жерди, перетаскивали их в большой дом и развешивали в столовой, где хорошо топили. Холсты стали быстро просыхать, и вскоре стали готовы для отправки в Москву.

Когда в октябре 1885 года «Каменный век» Васнецова был водружен в зале Исторического музея, его приходила смотреть вся художественная Москва. В восторге от фриза был и Третьяков, и очень скупой на похвалы Поленов, и критик Стасов. П.П. Чистяков, любимый учитель Васнецова, заявил, что «Васнецов дошел в этой картине до ясновидения, это первая русская картина, с нее должно начаться русское искусство. Это верно! В этой картине выражено все будущее развитие человечества, все, для чего стоит жить».

Одновременно с работой над «Каменным веком» Васнецов осуществляет еще массу творческих замыслов: словно «шутя» возводится избушка на курьих ножках в абрамцевском парке, понемногу продвигаются «Богатыри», появляются наброски картины «Иван-царевич на сером волке». Одновременная работа над несколькими большими холстами была обычной практикой в творчестве Васнецова.

Когда художника спрашивали, как ему удается совмещать столь разные замыслы, он отвечал: «Для меня совершенно одинаковы мои предки, независимо от того, сидят они на конях в богатырской заставе; едут ли по полю, раздумывая, куда направить путь; несутся ли по непроходимому лесу на волке или бездыханными покоятся в густой траве, положив жизнь за други свои. Изображая людей каменного века, я провидел в них предков наших древних вятичей. Писал я их вовсе не по книгам, не по материалам раскопок, а по внутренней догадке, по своему чутью. Может быть, и присочинил что, добавил и даже исказил, но все это шло от моего понимания и чувства прошлого».

Самая высокая оценка работы Васнецов для Исторического музея была дана художником и искусствоведом И.Э. Грабарем. Он назвал «Каменный век» «единственной в европейской живописи композицией, заставляющей верить в подлинность этих первобытных людей».