Валентин Александрович Серов Иван Иванович Шишкин Исаак Ильич Левитан Виктор Михайлович Васнецов Илья Ефимович Репин Алексей Кондратьевич Саврасов Василий Дмитриевич Поленов Василий Иванович Суриков Архип Иванович Куинджи Иван Николаевич Крамской Василий Григорьевич Перов Николай Николаевич Ге
 
Главная страница История ТПХВ Фотографии Книги Ссылки Статьи Художники:
Ге Н. Н.
Васнецов В. М.
Касаткин Н.А.
Крамской И. Н.
Куинджи А. И.
Левитан И. И.
Малютин С. В.
Мясоедов Г. Г.
Неврев Н. В.
Нестеров М. В.
Остроухов И. С.
Перов В. Г.
Петровичев П. И.
Поленов В. Д.
Похитонов И. П.
Прянишников И. М.
Репин И. Е.
Рябушкин А. П.
Савицкий К. А.
Саврасов А. К.
Серов В. А.
Степанов А. С.
Суриков В. И.
Туржанский Л. В.
Шишкин И. И.
Якоби В. И.
Ярошенко Н. А.

Глава пятнадцатая. Последний период жизни и творчества. «Баян», «Песнь о Сальгаре», «Царевна-лягушка», «Баба-яга», «Спящая царевна» и др.

В 1898—1900 годах творчество Васнецова привлекало к себе большое внимание. Это вызвано было не только тем, что широко обсуждался вопрос о значении его работ во Владимирском соборе, но также и тем, что в конце 90-х годов появились новые картины художника: «Иван Грозный», «Богатыри», «Снегурочка» (масло), была устроена его персональная выставка в стенах Академии художеств в 1899 году, где впервые были выставлены «Богатыри»1. К столетию со дня рождения Пушкина в 1899 году была издана «Песнь о вещем Олеге» с цветными иллюстрациями Васнецова, произведшими большое впечатление. Составление Васнецовым в июне 1900 года проекта архитектурного оформления фасада Третьяковской галереи в русском стиле, выступление художника в качестве экспонента2 на Всемирной выставке в Париже в 1900 году также привлекли внимание русского общества к деятельности Васнецова. Он давал и проект павильона в русском стиле для Всемирной выставки; как часть данный проект был включен в общий проект выставочного здания.

К этому времени Стасов занял в печати по отношению к Васнецову очень определенную дружескую позицию. Приступив к работе над статьей о Васнецове, 26 апреля 1898 года он обратился к художнику с письмом, в котором выразил свое отношение к его творчеству: «...я все тот же и снаружи и внутри (только поседел очень сильно) и уважаю, и почитаю, и люблю Вас точь-в-точь так же и столько же, как тогда, — да еще вдобавок в иных отношениях и еще более прежнего потому, что Вы с тех пор во многом ушли вперед и не застоялись на месте...

Правда, есть известные стороны Вашей художественной деятельности, которые мне кажутся несправедливыми или недостаточными, или неудовлетворительными, — но что же делать, когда точно так же и у большинства лучших наших художников, мне всего более дорогих, любезных и важных, многие стороны их творчества и их творений кажутся мне недостаточными, или неверными, неудовлетворительными?.. Но как бы то ни было, и у тех художников, и у Вас я нахожу также многое, что мне важно, и дорого, и драгоценно, и чем я от всего сердца восхищаюсь и питаюсь. И уже не уступлю никому в любви и уважении к Вам. Сюда я отношу, например, 1) Ваш «Каменный век»; 2) Всю изумительную по фантазии, по творчеству, по художественному необыкновенному чувству орнаментистику Киевского собора (куда я нарочно ездил); 3) Всю русскую обстановку тамошних святых (Бориса и Глеба и тому подобных, — причем под обстановкой я разумею костюм, общую фигуру, архитектуру и орнаментистику; 4) Хоругвь с Сиреной; 5) Разные афиши... и, наконец, в особенности 6) Декорации (Дворца Берендея) и костюмы для «Снегурочки». Самого царя Берендея, его дворец и множество костюмов — я считаю истинными и глубокими Вашими шедеврами и все-таки мечтаю о том, как бы издать все это в красках, и напечатать при этом мой текст, который указал бы и рассказал бы, даже самым равнодушным и самым невеждам, как Вы тут оригинальны и высоки, как Вы несравненно национальны и художественны...»3.

М.В. Нестеров. Портрет В.М. Васнецова 1925

Стасов в 1900 году ездил в Москву, посетил Васнецова и Третьяковскую галерею. В мастерской художника он видел картину «Баян», почти доведенную до конца, а также и несколько эскизов к картинам на сказочные темы. Картина же «Спящая царевна» была уже начата на холсте.

Свое отношение к Васнецову он выразил в письме к нему, посланном немедленно по возвращении домой: «Я воротился в Петербург в воскресенье утром, и в тот же день обедал у меня Репин. Я ему много рассказывал про Ваш дом, про Вас и про Вашу «Тризну» на холме Олеговом. Он очень интересовался и радовался»4.

К концу 1899 года относится знакомство Васнецова с А.М. Горьким. Об этом нигде в печати не сказано и нет никаких воспоминаний5. А между тем знакомство их не было случайным и мелким эпизодом. Горький и Васнецов сошлись на признании, что из народной почвы вырастали и вырастают великие творения мирового искусства. Любовь к сказкам, героическому эпосу не могла не сблизить их. Вспомним, что говорил Горький о сказках: «Чем взрослее становился я, тем более резко и ярко видел я различие между сказкой и нудной, жалостной, охающей и будничной жизнью ненасытно жадных, завистливых людей. В сказках люди летали по воздуху на «ковре-самолете», ходили в «сапогах-скороходах», воскрешали убитых, спрыскивая их «мертвой и живой водой», в одну ночь строили дворцы, и вообще сказки открывали предо мною просвет в другую жизнь, где существовала и, мечтая о лучшей жизни, действовала какая-то свободная, бесстрашная сила»6.

Баян. Эскиз. 1880

В своей речи на Первом всесоюзном съезде советских писателей А.М. Горький говорил, что «наиболее глубокие и яркие, художественно совершенные типы героев созданы фольклором, устным творчеством трудового народа»7. Он указывал на «совершенства таких образов», как Прометей, Геркулес, Святогор, Микула Селянинович, Василиса Премудрая и многие другие. Этим жил и Васнецов, это и привлекало к нему Горького.

«Я только что воротился из Москвы, — писал Горький из Нижнего Новгорода в начале октября 1900 года Чехову, — где бегал целую неделю, наслаждаясь лицезрением всяческих диковин, вроде Снегурочки и Васнецова, Смерти Грозного и Шаляпина, Мамонтова Саввы и Крандиевской... Снегурочкой очарован... Для меня театр, Васнецов и сумасшедшая семья Книппер — дали ужасно много радости... Васнецов — кланяется Вам. Все больше я люблю и уважаю этого огромного поэта. Его Баян — грандиозная вещь. А сколько у него еще живых, красивых, мощных сюжетов для картин! Желаю ему бессмертия!»8. Горький подарил Васнецову фотографический портрет с надписью: «От калики перехожего М. Горького богатырю русской живописи Викт. Михайловичу Васнецову на память»9.

Летом того же года, по рассказам семьи художника, Горький, Чехов, Васнецов, доктор Л.В. Средин и доктор А.Н. Алексин были в Крыму, а потом совершили большую совместную поездку по Кавказу. В семье Васнецовых хранится предание, что во время поездки Чехов принужден был пользоваться кожаной курткой Васнецова, после чего Виктор Михайлович всегда называл ее «чеховкой».

Микула Селянинович. 1920. Рисунок

С Чеховым Васнецова связывали сердечные отношения. «Завтра оба (с Горьким) идем к Васнецову»10, — писал Чехов доктору Л.В. Средину 1 ноября 1900 года11. Просты и глубоко трогательны слова, которыми выразил свою скорбь по поводу смерти Чехова Васнецов: «...Антон Павлович от нас ушел с земли, где ему да будет вечная память! Не стало с нами милого, светлого человека и художника. Несмотря на грустный и тоскливый тон иных его рассказов, от них всегда веяло теплом и они светились... Мир его трогательно-тихой душе..

В творчестве Васнецова есть мотивы, сюжеты, восприятия, несомненно напоминающие темы творчества Чехова и Горького. Трогательная любовь к человеку и в то же время умение беспощадно заклеймить обывательщину, мещанство, что так характерно для творчества Чехова, и романтическая взволнованность, экспрессия, поиски героического, присущие Горькому, невольно вспоминаются при рассказе о сближении и личных встречах Горького, Чехова и Васнецова.

Упоминаемая Стасовым и Горьким картина «Баян» (Русский музей) является последним заметным вкладом художника в русское искусство. Между эскизом, сделанным в 1880 году, и законченной картиной в ее замысле, в композиции нет расхождений. Исполнение картины было отложено потому, что много других работ занимало время и на очереди стояли прежде всего «Богатыри».

Песнь о Сальгаре. Эскиз. 1880

«Баян» был закончен с большим запозданием, что и отразилось на качестве исполнения картины. Эскиз, созданный в период подъема творческих сил художника, полон жизни, непосредственности, вдохновения, в нем есть чувство далекого прошлого, умение выразить его поэтически в живых образах. Особенно удачен замысел фона картины — могучие просторы девственной природы вокруг сидящих воинов. Эскиз воздушен и красив по общему несколько блеклому тону, кажется, что Васнецов стремился преодолеть фактуру масляной живописи.

В несколько приглушенных, как бы темперных тонах написана и сама картина. Еще в 1905 году она, по мнению автора, не была окончена, хотя Горький и Стасов, видевшие ее в 1900 году, говорили о ней как о вещи завершенной и интересной. Васнецов долго работал над типами русской дружины и только 16 октября 1910 года мог сообщить: «Баяна» только что окончательно заканчиваю; даже уже подписал, с самого возвращения в Москву после лета (28 августа) все им был занят и теперь нахожу возможным сказать, что работа его, по возможности, закончена»12.

«Баян» — красивая по типам, композиции и живописной тональности картина. Еще в 1899 году Васнецов встретился с темой тризны на холме, когда иллюстрировал «Песнь о вещем Олеге». Теперь он по-иному и более удачно разрешил композиционную задачу, расположив фигуры воинов по холму. Но в эскизе убедительнее, чем в картине, произведена группировка дружины, затихшей под говор звонких струн Баяна. Над всей группой сидящих на вершине холма как бы звучит древняя легенда. Она живет в пейзаже картины, в могучих светлосерых клубящихся облаках, несущихся над синими далями реки и дремлющими дальними грядами холмов. Все это выразительно говорит о творческом прозрении художника в глубь веков, в «преданья старины глубокой». Вероятно, именно поэзия, которой была овеяна картина Васнецова, понравилась А.М. Горькому, тронула, захватила его и заставила дать высокий отзыв об этом произведении. Своеобразие и сила таланта Васнецова действительно еще живут в пейзаже картины, в его эпической шири и выразительности.

Портрет Александра Андреевича Двинянинова 1910. Рисунок

Правда, в картине заметны некоторые повторения, если так можно сказать, «самозаимствования». Одежды княжича-отрока, Баяна и украшения на них напоминают костюмы к «Снегурочке». Доспехи дружины перешли с картины «После побоища» и «Богатырей». Некоторые фигуры и головы имеют общее со стенописью Владимирского собора. Несколько искусственны жесты и неубедительна поза Баяна и выражение его лица.

В эскизе все проще, живее, естественнее; больше угаданной жизненной правды былого. Удачнее образ Баяна, он больше походит на народного певца, его жест натуральнее. Композиционно на эскизе он несколько выделен, и потому значительней его фигура и как будто больше слышна его песня.

В картине ему приданы черты вещателя, выражение исступленности. Реалистическое чутье изменило художнику. Не удался художнику и княжич. Исчезла былая васнецовская убедительность образов. Неудачны две фигуры воинов на переднем плане, неприятны детали, получившие натуралистический характер (подошвы сапог воинов в центре на первом плане). Мешают цельности впечатления излюбленные Васнецовым, но ненужные здесь несколько стилизованные ромашки. Перерыв между эскизом и картиной в тридцать лет не пошел ей на пользу. Сказывались возраст художника и непреодоленное влияние модерна. В картине есть что-то нарочито искусственное, местами вычурное. Когда такие перемены произошли в картине, сказать нельзя; видели ли Горький и Стасов то же самое, что мы, — остается пока неизвестным. И все же много еще было сил у художника, еще полон он был бодрости, если мог закончить такую сложную большую картину.

Портрет Юрия Ивановича Успенского. 1920

Сохранил Васнецов горячую любовь к искусству и в последний период жизни. Он много работал в мастерской над картинами на темы из русских сказок, набрасывал эскизы будущих произведений. Васнецов писал также этюды с натуры, и среди них есть пейзажи, полные бодрого настроения и свежести в восприятии природы.

В 1912 году появилась картина Васнецова «Песнь о Сальгаре». Художник вдохновился поэзией сказаний так называемого цикла Осиана. Васнецов решил изобразить горе девушки, нашедшей на берегу моря тела любимых ею брата и юноши Сальгари, ее возлюбленного, погибших во время поединка.

О брат мой, мой брат,
Зачем ты Сальгара убил?
О Сальгар, Сальгар,
Зачем ты брата убил...

Эскиз картины был исполнен в 1880 году (принадлежит Т.В. Васнецовой, дочери художника), в нем убедительно передано трагическое одиночество девушки, оплакивающей жениха и брата. Ее фигура, в отчаянии взметнувшаяся над убитым, контрастна по отношению к глади сурового, темного моря. Серо-синий холодный колорит передает северную природу, и на фоне сурового, пустынного пейзажа особенно ощутимо одиночество девушки.

В последний период Васнецов написал немало портретов. Среди них два обращают внимание силой мастерства и живостью характеристики. Это портрет двоюродного брата художника А.А. Двинянинова (1910), легко и свободно исполненный углем, и портрет маслом близкого знакомого Васнецовых — Ю.И. Успенского. Оба принадлежали частным лицам, теперь перешли в Дом-музей В.М. Васнецова.

Продолжая, по мере сил, прежнюю творческую линию, Васнецов тяжело переживал отход ряда талантливых русских художников в 90-х и 900-х годах от позиций идейно-реалистического искусства. Васнецов, принадлежавший к поколению, которое волновали большие общественные идеи, для которого путеводной нитью служил призыв Некрасова: «Будь гражданин, служа искусству, для блага ближнего живи», — возмущался отчужденностью от жизни, бессодержательностью нового, декадентского искусства, превращением творчества в бесцельное, антисоциальное занятие. В годы наибольшего разложения буржуазной интеллигенции, когда происходил реакционный пересмотр этических понятий и гуманистических принципов и провозглашалось индивидуалистическое начало, относительность и условность всех социальных и моральных ценностей, — в эти годы Васнецов остается верен принципам идейного реализма. В 1902 году он пишет Стасову, противопоставляя время своей молодости 900-м годам: «...нам не безразлично было, что говорит образ душе, и слово идеал для нас не было пустым, избитым словом без содержания... настроение, которое и до сих пор не исчезло в нас, ...и нужно надеяться — будет жить и в наших преемниках»13. И позже, в разгар реакции, в 1906 году, под впечатлением совершавшегося в искусстве все более глубокого процесса упадка и нарастания субъективизма, художник, полный негодования, пишет Стасову: «Ваша статья о наших декадентах отличная — что другого про них скажешь. Если например, г-дам Милиотти угодно писать каким-то, с позволения сказать, гноем вместо красок и нарывы, язвы вместо картин, то ничего с ними не поделаешь, а смотреть их я не согласен. О бездарностях особенно жалеть, конечно, нечего, а вот когда талантливые художники заражаются декадентским сифилисом, то жаль это и больно. Малявин бесспорно большой талант, но тем больнее и обиднее за него. А многие ли из теперешних талантливых художников уцелели и не заразились? Кузнецов ихний (П.В. Кузнецов, символист. — Н.М.-Р.), по-моему, самая вершина направления. Дальше идти уже некуда. Если бы Кузнецов сам не явился, то Дягилев должен был его выдумать — до такой степени он характеризует их художественные стремления и принципы. Это уже даже и не краски, а скорее помои... Дальше уже и не придумаешь: чем они будут писать? А талантливых из них все-таки жаль, — зачем они так непозволительно ломаются и кривляются?»14.

Ангел молчания. Рисунок углем на стене мастерской. Начало 1900-х годов

Убеждение в высоком социальном назначении искусства высказано было им и в 1907 году в письме к И.Л. Щеглову-Леонтьеву: «Есть у нас великое дело, нас единящее, — это искусство. Им мы живем, для него живем и им мы служим своему народу»15. Эти слова все же надо принять с оговоркой на то понимание, которое вкладывал Васнецов в служение народу своим искусством, считая просветительной деятельностью и создание художественных росписей храмов.

Васнецов требовал полноты выражения красоты, мощи и смысла настоящего и прошлого русского народа. Как художник, отстаивающий задачи идейного реализма, искавший правды и прекрасного в жизни и в искусстве, он не на словах только, но и на деле служил народу, шел рядом с лучшими, передовыми представителями демократии. Но то, что Васнецову были свойственны идеалистические представления о народе, привело к возникновению противоречий в его взглядах и деятельности. Выражением указанной противоречивости являлись такие контрасты в творчестве художника, как его жанры и картины былинно-исторического цикла, с одной стороны, и церковные работы — с другой. Известно, что кроме Владимирского собора, имеющего художественное значение, Васнецов в дальнейшем стал официально признанным мастером церковных росписей и расписывал другие соборы и церкви в Варшаве, Дармштадте, Петербурге, им были написаны также две местные иконы для собора Александра Невского в Софии, в Болгарии. Академия художеств поручила ему организацию иконописной мастерской, но открытие ее не состоялось лишь потому, что Васнецов хотел организовать мастерскую в Москве, на что не дала согласия Академия.

Портрет Владимира Викторовича Васнецова в детстве. Этюд для картины «Баян». 1899

Противоречивость художественной деятельности Васнецова не только характеризует содержание некоторой части его творчества, но и создала возможность использования его церковных росписей царскими чиновниками и реакционной печатью для утверждения православия и самодержавия. Но в своих лучших произведениях искусство Васнецова помогало росту самосознания народа, поддерживало в нем веру в свои силы.

Когда Россия вступила в первую империалистическую войну, Васнецов откликнулся на события рядом эскизов на патриотические темы, в которых напоминал героические дела прошлого, указывал на исключительную стойкость русского народа.

В 1914 году им была выполнена акварель «Поединок»16, где изображен бой русского витязя с врагом, сделан рисунок «Пересвет и Ослябя», написан холст «Один в поле воин» (русский витязь мчится навстречу туче стрел), в 1916 году были начаты «Святогор-богатырь» и «Куликовская битва». Но все эти планы остались незавершенными. Художнику было шестьдесят восемь лет, а годы настали трудные, военные, напряженные, на большую историческую композицию у него уже не хватало сил.

Бой Добрыни Никитича с семиглавым змеем. 1912—1918

Но даже приближаясь к семидесятилетию своей жизни, Васнецов не бросал творческой работы. После того как он закончил в 1912 году «Бой Ивана-царевича с трехглавым змеем», картину, останавливавшую внимание силой фантазии художника и крепостью мазка и формы, он, не переставая, работал над темами русских сказок. Пишется давно задуманная (первый эскиз еще в 1882 году) и начатая на большом полотне в 1900 году «Спящая царевна», большая работа над которой шла, судя по оставшимся рисункам, в 1914 году; начинает осуществляться «Несмеяна-царевна», оставшиеся подготовительные рисунки к которой все помечены 1916 годом; «Баба-яга» подписана 1917 годом, «Царевна-лягушка», «Змей Горыныч» датированы 1918 годом. Неподписанными остались «Кащей Бессмертный», начатый в 1917 году, «Несмеяна-царевна» и «Спящая царевна».

Все названные произведения оставались в мастерской художника, и работа над ними шла до последних дней его жизни. Время от времени в них вносились отдельные поправки. Все же надо думать, что наиболее завершенными Васнецов считал те из них, под которыми он поставил свою подпись и дату. Незавершенными остались картины: «Сивка-Бурка» и «Ковер-самолет» в новом варианте. Полотно «Сивка-Бурка» хранит последние штрихи художника, его последние творческие мысли — по красочному слою проведены углем и мелом новые контуры коня и частей башни. Незаконченным остался также портрет художника М.В. Нестерова.

Несмеяна-царевна. 1916—1926

Работа последних лет над сказками не носила у Васнецова случайного характера. Все картины-сказки доказывают, что художник искал новых средств для выражения сказочной темы. Беря содержание в литературном народном творчестве, он хотел найти ему соответствующую форму, основанную на приемах народного изобразительного искусства. В нем жило стремление достичь предельного слияния содержания с формой. То он брал за основу примитивность изображения сцен, разработанных в народных картинках, что видно в картине «Сивка-Бурка», то обращался к цветистости, к характерности и юмору русской народной игрушки, что можно проследить в картинах «Царевна-лягушка» и «Несмеяна-царевна», то пытался применить приемы древней иконописи и миниатюры, как в картине «Несмеяна-царевна».

Наиболее удавшимся произведением последнего периода является картина «Царевна-лягушка», полная веселья и очарования русской пляски. В связи с этим и цвет в картине приобретает особое звучание: он сильный, глубокий, как в керамических народных изделиях. Фигура царевны в зеленом платье, прекрасном по сочности тона, пластически выразительна, она как «лебедь белая плывет», и, захваченные ее пляской, подпевают, притоптывают ей в такт гусляры и балалаечники. Выразительны руки играющих музыкантов, движения их ног. Красив живой жест рук царевны. Вся ее фигура полна прирожденной грации. Откинутая головка прекрасна. Художник хотел создать образ той красы-девицы, о которой говорится в сказках. Но все же в изгибе фигуры царевны, в движениях плеч и кистей рук есть что-то от балетной, а не от подлинно народной русской пляски; театральное, а не подлинно народное есть и в костюме.

Царевна-лягушка. 1918

Фон картины — лес, деревенская уличка, озеро — виден через открытые сени терема. Стены сеней покрыты росписью из растительных орнаментов, — птиц, зданий. Вся эта орнаментика взята из подлинно русской, древней народной росписи предметов домашнего обихода. Но чувствуется уже, что все это «сочинял» тонкий знаток стиля, а не писал народный мастер, как это ощущалось в «Снегурочке» — в «Палатах царя Берендея», роспись которой захватывает непосредственностью подлинной народности. В картине «Царевна-лягушка» есть местами стилизация, влияние модерна.

Цвет как средство выражения всегда прекрасно чувствовался Васнецовым. Уснувшее царство в картине «Спящая царевна» дано в нежных, имеющих своеобразное звучание сочетаниях розового, голубого, желтого, зеленого. Красный цвет, столь любимый народными мастерами, здесь также имеется, но приобретает особенный оттенок, который, гармонически сливаясь с остальными тонами, еще лучше оттеняет перламутровую их гамму. Колорит картины «Спящая царевна» создает впечатление покоя, сна, розовых грез. Но в композиции заметна театральность в размещении фигур, и фон смотрится как декорация в «русском духе», а не как сказочное царство, хотя есть тут и лесная чаща и сказочные чудища.

Баба-яга. 1917

Очень красив по колориту эскиз картины, задуманный еще в 1882 году. Он набросан очень общо, но в нем чувствуется что-то действительно волшебное, и можно только глубоко пожалеть, что художник своевременно, когда был полон сил, не воплотил свой замысел в законченном произведении.

Не лишена значительного интереса картина «Баба-яга». Колорит в ней прекрасно выражает замысел. Болотный, желто-зеленый общий тон воды, леса хорошо согласован с глухим, вносящим что-то зловещее кирпично-красным тоном юбки Бабы-яги, с синей дымкой болотного тумана и мрачно горящим красным восходящим полумесяцем.

Образ Бабы-яги удался художнику. Он убедителен, потому что в основе его лежат жизненные наблюдения. В 1871 году Васнецов сделал карандашные зарисовки страшной старухи, которые он назвал «Обитательница углов» и «Яга». Вот этот-то тип и лег в основу фантастического сказочного образа. Интересны и характерны для Васнецова детали: деревянная ступа, в которой летит Баба-яга, взята художником с подлинной ступы, в которой когда-то толкли и обдирали в деревнях просо, и особенно интересна и характерна для Васнецова деталь — корневище дерева, растущего из болота, вправо от ступы, имеющее форму огромной человеческой ступни, повторяющее форму босой ноги Бабы-Яги. Эта верно подмеченная художником особенность природы — принимать иногда формы, напоминающие животный мир, — порождала фантастические видения и создавала в народном воображении сказочные образы. Здесь она уместно и убедительно показана художником.

Спящая царевна. Эскиз. 1882

Значительным недостатком картины являются внедряющиеся в нее черты натуралистичности, особенно сказавшиеся в фигуре Ивашки, что лишает произведение волнующей сказочной фантастики и цельности впечатления.

Менее значительны другие картины последнего периода жизни художника. Следует отметить, что в таких произведениях, как «Бой Ивана-царевича с трехглавым змеем» или «Змей Горыныч», художник еще раз обратился к теме изображения силы и мужества русского народа.

Искания Васнецовым новой национальной формы сказочных образов в изобразительном искусстве остались не завершенными. Силы его слабели.

Сказка о спящей царевне. 1900—1926

Хотя картины последнего периода жизни художника остались в большинстве своем в той или иной мере незаконченными и в них есть моменты противоречивости, им не хватает художественной цельности, все же творчество Васнецова в эти годы имеет положительное значение, несмотря на некоторые отклонения в сторону модернистической стилизации, потому что его тематика оставалась народной, а метод — реалистическим. Он по мере своих угасавших сил поддерживал ту высокую линию реалистического искусства, которая противостояла декадентски-символическому, буржуазному, упадочническому искусству того времени, вскоре скатившемуся к формализму. К концу своей жизни Васнецов стал свидетелем крушения буржуазно-монархической России и возникновения социалистического строя.

Любовь к народу помогла Васнецову понять Великую Октябрьскую социалистическую революцию «как выявление воли народа», о чем свидетельствует Н.А. Прахов, близко знавший В.М. Васнецова и имевший с ним длительную беседу в мае 1924 года. Он жил в Москве и не отказывался от сотрудничества с деятелями нового, нарождающегося реалистического советского искусства. Так, по рассказу его покойного сына Алексея Викторовича, подтвержденному одним из основателей АХРРа, А.В. Григорьевым, и по свидетельству Николая Адриановича Прахова, Виктор Михайлович ездил на консультации к молодым художникам, ставшим на путь реализма. Строгая и нелицеприятная критика технических недостатков их произведений не только не вызывала отпора с их стороны, по рассказам самого Васнецова Прахову17, а заставляла молодежь неоднократно повторно обращаться к нему за советом. Молодые творцы нового чувствовали, что в основе суровой критики Васнецова лежит его страстная любовь к родному искусству и горячее желание его возрождения, ставшее возможным в новых условиях социалистического строя.

Виктор Михайлович Васнецов скончался в Москве 23 июля 1926 года на семьдесят девятом году своей жизни.

Примечания

1. На ней были экспонированы «Богатыри», «Витязь на распутье», «Битва русских со скифами», «Брынские леса» (эскиз), «Снегурочка» и «Гусляры» — масло; акварели к «Снегурочке» Островского, рисунки к «Песне про купца Калашникова», пять портретов, «Гамаюн — птица вещая», «Сирин и Алконост», «Пимен», «Три девицы под окном».

2. В Париже были его картины: «Аленушка», «Витязь на распутье», «Битва русских со скифами», «Богоматерь» (картон запрестольного образа в соборе Владимира в Киеве), триптих: Христос — Богоматерь — св. Ольга, «Гамаюн — птица вещая», «Пруд» («Затишье») (см. Каталог Русского отдела на Всемирной парижской выставке 1900 года, Спб).

3. Письмо В.В. Стасова к В.М. Васнецову от 26 апреля 1898 года. — Отдел рукописей Третьяковской галереи, ф. 66/195. Отсутствие в списке Стасова «Богатырей» объясняется тем, что они еще находились в мастерской художника.

4. Письмо В.В. Стасова к В.М. Васнецову от 11 января 1900 года. — Отдел рукописей Третьяковской галереи, ф. 66/204.

5. Сохранилась фотография, где сняты Горький с Васнецовым вместе.

6. М. Горький, О литературе. Статьи и речи 1928—1936 годов, изд. 3-е. М., 1937, стр. 174.

7. Там же, стр. 450.

8. М. Горький и А. Чехов. Переписка, статьи, высказывания, изд. Академии наук СССР, 1937, стр. 65—66.

9. Хранится в ЦГАЛИ, ф. Васнецова, № 716, ед. хр. 130.

10. М. Горький и А. Чехов. Переписка, статьи, высказывания, изд. Академии наук СССР, 1937, стр. 107.

11. Письмо В.М. Васнецова к И.Л. Щеглову-Леонтьеву от 12 июля 1904 года. — Рукописный отдел Института русской литературы Академии наук СССР, ф. И.Л. Щеглова-Леонтьева, № 150, № 742.

12. Письмо В.М. Васнецова к И.Л. Щеглову-Леонтьеву от 16 октября 1910 года. Там же.

13. Письмо В.М. Васнецова к В.В. Стасову от 3 октября 1902 года. — Рукописный отдел Института русской литературы Академии наук СССР, ф. Стасовых, № 294, оп. 1, № 235.

14. Рукописный отдел Института русской литературы Академии наук СССР, ф. 294, оп. 1, л. 1133.

15. Рукописный отдел Института русской литературы Академии наук СССР, ф. 150, № 742, III м.

16. О нем см. Г.В. Жидков, Дмитрий Донской, изд. ГТГ, 1947.

17. Сведения взяты из письма Н.А. Прахова к Н.Д. Моргуновой от 6 июня 1954 года из Киева.

 
 

В. М. Васнецов Аленушка, 1881

В. М. Васнецов Иван Царевич на сером волке, 1889

В. М. Васнецов Книжная лавочка, 1876

В. М. Васнецов Богатырский галоп, 1914

В. М. Васнецов Спящая царевна, 1900-1926
© 2024 «Товарищество передвижных художественных выставок»