В.Н. Москвинов. Репин в Здравневе

Почти целое десятилетие (1892—1900) связано с пребыванием И.Е. Репина в витебской усадьбе Здравнево. Это — немаловажная веха в его жизни и творчестве. В то время Репин был на вершине славы, им были созданы почти все его лучшие творения. По-видимому, художнику нелегко достался его творческий взлет восьмидесятых годов. Он почувствовал необходимость основательного отдыха. Вероятно, пределом его творческого напряжения следует считать начало девяностых годов. В 1891 году в Петербурге, а затем в Москве была организована его персональная отчетная выставка. К этому времени художник мобилизовал все свои силы и закончил «Запорожцев», а также написал ряд других произведений. После этого в течение целого десятилетия им не было создано ничего равного работам предыдущего периода, хотя и в эти годы он выполнил целый ряд превосходных живописных портретов и рисунков.

Из многих писем начала девяностых годов видно, что Репин сильно устал и нуждался в длительном отдыхе. Его потянуло в деревню, в глушь.

Выставка принесла художнику большой успех и обеспечила его материально. Были проданы «Запорожцы» и целый ряд других картин и этюдов. Репин решил купить дачу и жить там летние месяцы. Это было весной 1892 года.

Сначала Репин побывал в окрестностях Бологого, где смотрел продававшуюся там усадьбу. Сделка не состоялась. В мае того же года художник поехал в Белоруссию. Там, в пятнадцати верстах от Витебска, он приобрел у местной жительницы С. Яцкевич за двенадцать тысяч рублей имение Здравнево. Это была целая усадьба с большим домом и многочисленными надворными постройками. Вместе с усадьбой были приобретены стадо скота, лес, огороды и полевые пахотные земли — всего более ста десятин.

Не успел Репин совершить купчую, как уже с азартом принялся за новые обязанности. Он пишет своему другу Т. Толстой, что его теперь тянет в Здравнево «взяться за топор, вычищать лес, переустраивать около дома, укреплять набережную, которую безжалостно обрывает сердитая, бурливая Двина, и т. д.»¹

Все первое лето прошло под знаком большой, неустанной работы в новой усадьбе. Репин «по уши окунулся в животную жизнь»². Он вырубает негодный лес, укрепляет циклопической кладкой размытые берега реки, сеет и убирает хлеб, косит траву на зимний корм скоту, разводит овощи.

Эта деловая жизнь переключившего свою энергию художника подробно и обстоятельно описана им в письмах. Много интересного о жизни Репина в Здравневе содержится в воспоминаниях писателя и военного прокурора А.В. Жиркевича, не раз навещавшего Репина в его имении. Ценные сведения имеются в письмах Репина художнице М.В. Веревкиной. В письме к ней, датированном 7 августа 1893 года, Репин пишет, что и второе деревенское лето было полно хлопот. Основная забота для него — перестройка дома и переоборудование его под мастерскую, надстройка большой башни. Художник измучился тем, что выбит из колеи и вынужден вместе с семьей поселиться в маленьком флигельке. Он сообщает, что у него свыше двадцати работников: плотники, маляры, штукатуры, пастух, экономка, домашняя работница, стряпуха, пастушка с дочерью, птичница и другие.

«Искусством почти не занимался, — пишет он, — меня рвали на куски все эти люди, работающие для меня. Расчеты, указания, советы, перебранки за порчу и т. д. — все это скучно, утомительно и надсадительно. И все это мне надоело, и я хочу уйти в искусство. Куда-нибудь в Италию, и на всю оставшуюся мне, уже, конечно, недолгую, жизнь. А между тем трудно оборвать все веревки, которыми я добровольно и так накрепко привязываюсь к почти чуждой мне среде»³.

Наконец, дом с башней готов. Художник запечатлел его в нескольких зарисовках⁴. Этим закончилось беспокойное лето, после чего Репин осуществил задуманную им поездку в Италию. В сентябре 1893 года он покидает Здравнево и едет в Петербург, а ровно через месяц выезжает с сыном за границу. Эта поездка длится всю зиму и весну следующего года. Лишь в начале мая 1894 года путешественники возвращаются домой, в Петербург. Но уже через две недели Здравнево вновь зовет Репина к себе.

Вскоре после приезда художника, 3 июня, умер его престарелый отец, живший в Здравневе. Сын похоронил отца на сельском кладбище. В конце июня в Здравнево приехала жена художника, Вера Алексеевна, с которой у него уже давно испортились отношения. «Здесь так нужна хозяйка», — как бы оправдываясь, сообщает он в письме Е. Званцевой⁵. Чувствуется, что в этих словах сквозит скрытый намек на неудовлетворенность художника своей семейной жизнью. В ряде других писем этих лет к своим близким друзьям Репин пишет о неутоленном желании найти новую подругу жизни. Все это приводит постепенно к разрыву Репина с семьей, к переезду его в «Пенаты».

Неспокойный, импульсивный характер художника не мирится с постоянной оседлой жизнью. Размеренная и спокойная жизнь становится ему в тягость. Деревенское захолустье начинает художнику претить, и его вновь тянет в город.

К этому же периоду относится известный разрыв Репина со Стасовым, вызванный идейными шатаниями художника, сближение его с Академией художеств и согласие стать одним из ее профессоров-руководителей. Все его письма этого времени полны оправдания перед историей, объяснений в причинах ссоры со Стасовым, доводами в пользу новых взглядов на искусство, которые художник подробно изложил в известных статьях, частично написанных в Здравневе.

Работы по благоустройству имения продолжались и последующие годы. Репин был удовлетворен тем, что его деревенская мастерская наконец завершена и он мог там спокойно работать. Приехавший летом 1895 года ненадолго в гости в Здравнево А. Жиркевич свидетельствует о некоторых художественных удачах лета, об уравновешенном настроении художника. Вновь Репин высказывает полное удовлетворение сельской жизнью. Он хочет навсегда остаться в этом уголке. Но ему снова надоедает растительная жизнь провинции, и он начинает тосковать по столице. Вскоре эти настроения становятся преобладающими. В целом письма 1895 года уже характеризуются угасанием сельских интересов, в них главенствуют заботы о петербургских делах, временно оставленных. Диапазон общественных и творческих интересов художника был слишком обширен, чтобы его могли всерьез и надолго захватить чисто хозяйственные увлечения.

Однако необходимость отдыха для семьи заставила Репина еще два лета подряд пробыть в Здравневе, где художник немало работал. В следующем, 1898 году он был в деревне лишь часть мая, а затем половину августа. Июнь и июль он провел в путешествии по Востоку, куда поехал за материалами для картины «Искушение» («Иди за мною, Сатано»). «Совсем почти не удалось мне нынче отдохнуть в Здравневе», — жаловался Репин в письме А. Жиркевичу 16 августа 1898 года⁶. Он сообщал ему, что недавно вернулся из Палестины и уже в конце августа должен отправляться в Питер.

В 1899 году Репин съездил в Здравнево лишь на несколько дней, в июле, а затем вернулся в Петербург: надо было оканчивать разные незавершенные работы. Следующий, 1900 год ознаменовался в жизни художника знакомством с писательницей Натальей Борисовной Нордман-Северовой, с которой он провел все лето за границей. В этом году Репин приезжал в свое имение также ненадолго.

Такова вкратце летопись событий в годы пребывания Репина в Здравневе.

Перейдем к более важной стороне жизни и деятельности художника в здравневский период — к его творчеству.

Просматривая списки работ Репина, созданных в девяностые годы, мы не находим ни одного значительного произведения, если не считать картины «Дуэль», известной в трех вариантах. Эта тема частично разрабатывалась в Здравневе. Все варианты картины значительны своими живописными достоинствами и говорят о том, что в техническом отношении кисть Репина нисколько не ослабела. На необычайной высоте остался психологизм, свойственный вообще таланту Репина. Композиция «Дуэль» подробно освещена в литературе о великом художнике.

Значительные усилия посвятил Репин в девяностые годы претенциозной и не имевшей успеха картине «Иди за мной, Сатано» (известны два варианта; оба погибли: один из них уничтожил сам автор, другой сгорел в Харькове во время фашистской оккупации). А. Жиркевич вспоминает, как много работал Репин в Здравневе над эскизами этой картины, какими мучениями сопровождались поиски отдельных образов композиции. Однажды писатель предложил художнику совершить совместную поездку на Кавказ — посмотреть там в натуре освещение гор при закате и проверить наметившуюся в эскизах воздушную перспективу. Поездка состоялась в конце августа — начале сентября 1899 года. Она принесла желаемые результаты. И все же картина получилась надуманной: художник реалист, приверженец жизненной правды, вынужден был заниматься сочинительством. Образы Христа и сатаны получились в картине насквозь фальшивыми и выдуманными.

Живя в Здравневе, Репин создал немало интересных этюдов, а также портретов. Особенно последние удались художнику; некоторые из них по проникновенности и глубине исполнения, по широте обобщения и типизации вполне могут быть причислены к разряду так называемых портретов-картин.

К наиболее значительным из них следует отнести портрет дочери Веры, известный под названием «Осенний букет». Это первоклассное художественное произведение — одно из самых поэтических созданий великого художника. Портрет создан в течение первой здравневской осени 1892 года.

В то же лето Репиным были созданы еще два портрета-картины: «Белорус» и «Охотник» (портрет дочери Нади с ружьем). Первый из них отличается великолепным решением пленерной задачи, а также психологической трактовкой образа. Вместе с «Осенним букетом» он открывает как бы новую веху в портретном творчестве Репина. В обеих картинах художник по-новому, с большой живописностью и радостным восприятием жизни воссоздает реальную красоту мира. Богатство и разнообразие цвета, свобода живописного письма — отзвук художественных исканий новой эпохи. Можно предположить, что эти работы Репина писались не без воздействия творчества его недавнего ученика — В.А. Серова.

Обстановка, в которой создавались эти картины, как нельзя более способствовала решению новых художественных проблем. Репин вывел обе модели на солнце и свет, как это делали художники новой школы, и блестяще разрешил колористическую задачу. Остановимся на первом из этих портретов. Крестьянин-белорус изображен стоящим на фоне цветущей летней природы. Он стоит в свободной позе, облокотившись на изгородь правым локтем. Из-под ворота кафтана, подпоясанного кушаком, видна розовая рубаха. На непокрытой голове — шапка красивых каштановых волос. В этом приветливо улыбающемся человеке, с открытым умным лицом, с изогнутыми длинными бровями, с полуоткрытым ртом, украшенным крепкими белыми зубами, с рыжими усами и чуть вздернутым носом чувствуется здоровый ум и сметка, видно гордое крестьянское достоинство. Этот портрет по праву можно поставить в число лучших крестьянских образов в русском искусстве.

Интересно задуман портрет второй дочери художника, Нади, позировавшей с ружьем за плечами. По воспоминаниям Л.А. Шевцовой-Споре, двоюродной сестры Нади Репиной, последняя уже в ранние годы стала проявлять странности, приведшие позднее к шизофреническому заболеванию. Так, она любила рядиться в мужское платье, стриглась по-мужски, ходила с братом Юрой на охоту и требовала, чтобы ее называли Федей. В портрете хорошо передано сходство, он красив своей строгой колористической гаммой, тонким пленерным письмом.

К творческим удачам можно отнести и такие масляные и акварельные этюды, как «Цветущие яблони» (1893), «Косарь-литвин» (1894), два этюда — «В избе» и «Ночь» (1895), акварель «Белорус» (1896), масляный этюд «Лунная ночь» (1896), «Барышни в стаде» (1896). Интересен портрет сына художника Юрия Репина, изображенного на террасе здравневского дома, на фоне пейзажа⁷. И хотя этот портрет нельзя считать удачным (фигура юноши недостаточно связана с фоном и смотрится скорее отдельно), но сам фон — здравневский пейзаж — написан красиво, он сдержан по колориту, выдержан в приглушенной гамме зеленых красок и мягок в тонах.

В 1898 году Репин писал картину «Барышня в деревне», созвучную по сюжету картине 1896 года. Она навеяна теми же сельскими впечатлениями и по своему решению не выходит за пределы большого этюда⁸.

Перечисленные выше произведения Репина в большинстве своем широко известны, но существует немало еще неопубликованных до сих пор здравневских работ художника, никогда не попадавших в поле зрения искусствоведения. Составители сборника выявили большое количество рисунков Репина, исполненных им в Здравневе. Часть из них была в недавнее время приобретена за границей для наших музеев, часть осталась за рубежом в частных и государственных собраниях и известна только по фотографиям. Все эти работы заслуживают пристального внимания.

Хотя первое лето — лето 1892 года сам художник считал потерянным для искусства, так как целиком отдался отдыху, все же эта радость слияния с природой вызвала в нем столько творческой энергии, что ее хватило и на многие художественные работы. Кроме уже названных произведений, именно в это лето им было выполнено немало весьма интересных карандашных рисунков.

Вот несколько зарисовок так называемых лайбашников. Об этих белорусских бурлаках художник не раз рассказывал в своих письмах из Здравнева. Так, в письме Т.Л. Толстой от 10 июня 1892 года он писал: «На Двине очень весело... Мимо часто проходят лайбы с огромными парусами, величественно проходят вверх против течения; часто их тянут бурлаки, партиями от 4 до 11 человек. Вниз по течению они проносятся быстро, как пароход, наполненные лесом, камнем и какими-то отчаянными головорезами, страшными лайбашниками, которых тут все боятся. Пользуясь быстротой реки, они отпускают остроты моим труженикам и улетают к Витебску»⁹.

На рисунке, датированном 7 июня 1892 года, принадлежащем музею Атенеум в Хельсинках, изображена подобная лайба на Западной Двине. В ней видны несколько фигур лайбашников. Сама лайба — большое судно, скорее похожее на баржу, чем на лодку. Рядом с лайбой, ближе к берегу, две маленькие лодки.

Другой, близкий к этому рисунок из того же собрания, тоже с лайбой, не датирован, но по технике столь близок к вышеописанному, что, по всей вероятности, исполнен тогда же. На рисунке лайба изображена на переднем плане. Внутри судна несколько лайбашников. Судно причалено к берегу.

На двух рисунках, также очень близких по теме и манере исполнения (музей Атенеум), изображены парусные лодки, идущие вдоль реки. Слегка намечен дальний берег, люди и лес вдали. Видно, что эти наброски исполнены быстро, решительно, в них жизнь, деятельная и кипучая.

На одном из рисунков изображен берег с камнями. Это, по-видимому, те самые работы по укреплению берега, о которых художник сообщал в своих письмах друзьям. Камни уложены в ряд и служат перегородкой между берегом и частью водного пространства.

На другом листе нарисована тренога, сооруженная из древесных сучьев. На ней висит котел, под которым разведен костер. Рядом — мужская фигура, по-видимому, дежурного лайбашника. Вдали — лодка с людьми.

Есть еще несколько рисунков, изображающих различные сцены сельской жизни. Один из них помечен 22 июня 1892 года. Пятеро косцов идут на зрителя. Правее намечена изгородь, далее — поле и лес. По диагонали расположены пни. Очевидно, это работы на земляных участках, принадлежащих художнику.

28 июля Репин зарисовал пастуха (Киевский государственный музей русского искусства). Через три дня, 1 августа, исполнен рисунок, изображающий корову, пьющую из бадьи (музей Атенеум). На втором плане нарисован забор, вдали намечены усадебные постройки и линия леса.

На одном из рисунков — крестьяне, стоящие возле воза с впряженной лошадью. Сцена происходит, по-видимому, внутри риги или сарая. Рядом — работающие крестьяне. У одного, молодого, выразительное лицо, тонко и неторопливо прорисованное. Ближе видна склоненная фигура мужчины, одетого не по-крестьянски (не себя ли изобразил автор?).

Хорошо исполнены два наброска работающих крестьян. На одном — три мужские фигуры с сильными, энергичными движениями. Один держит лопату в руках, другой замахнулся ломом или пешней. На другом рисунке — слабо намеченные фигуры крестьян за работой. На голове одного — фуражка. Все крестьяне одеты в рубахи.

Кроме того, музею Атенеум принадлежат еще семь рисунков с трудно определимыми сюжетами, предположительно относящиеся к здравневским темам. Все эти рисунки, исполненные с разной степенью законченности, носят характер альбомных набросков. Они исполнены уверенной рукой мастера, умеющего несколькими штрихами определить главное, характерное.

В Чехословакии, в частном собрании Е. Миллера, находится рисунок, изображающий деревню Тяково. Репин упоминал в одном из писем, что тяковцы подрядились к нему на различные работы и что у него с ними установились хорошие отношения¹⁰.

У Е. Миллера есть также целый ряд недатированных рисунков здравневского периода, по-видимому, также 1892 или близкого к нему года, сюжеты которых весьма близки вышеописанным.

Следует вспомнить также, что в 1892 году Репин исполнил в Здравневе этюд, изображающий восход солнца на Западной Двине. Этот этюд принадлежал С.И. Мамонтову, в настоящее время он находится в собрании С.А. Белица (Париж) и публикуется в нашем сборнике.

В 1893 году Репин исполнил еще несколько зарисовок крестьянских полевых работ в Здравневе, что свидетельствует об устойчивости художественных интересов, возникших за год перед этим. Один из рисунков — «В поле» (ГРМ) — особенно выразителен. Помеченный 3 июня, он изображает жанровую сцену на полевых работах: молодой мужик, распрягший лошадь, несет на плече дугу и, улыбаясь, что-то говорит работающим справа женщинам. Слева — высокие хлеба. Вся сцена полна спокойной радости работающих людей, в ней выражено чувство любви к трудовому народу, понимание его жизни. Невольно возникает мысль о близости этого образа к крестьянским поэмам и стихотворениям Некрасова.

Совершенно иные задачи ставил автор в двух рисунках 1893 года на тему «Проповедь Кунцевича», посвященных одному из героических эпизодов в жизни белорусского народа.

Художник изобразил момент, когда монах-иезуит призывает жителей Витебска примкнуть к унии, что означало отъединение их от православной церкви и присоединение к Ватикану и к панской Польше.

Православное население Витебска было возмущено наглыми притязаниями ставленника католической шляхты и отвергло постыдные предложения. Кунцевич не унимался. Он выступил с амвона витебского Успенского собора с проповедью, оскорбляющей народные верования и традиции. Назревали волнения. В один из ноябрьских дней 1623 года восставшие толпы витебских граждан хлынули к архиепископскому дворцу. Кунцевич был схвачен и убит, и труп его был брошен в Западную Двину.

Репин увлекся этой темой, его познакомил с ней летом 1893 года местный адвокат В.К. Стукалич, автор книги «Белоруссия и Литва»¹¹. По-видимому, тогда же художник выразил свою мысль в наброске, находящемся ныне в частном собрании в Финляндии. На рисунке схематически намечена возмущенная толпа людей и стоящий в центре, на амвоне, монах с остриженной головой.

В письме М.В. Веревкиной 17 августа 1893 года Репин сообщал: «Меня последнее время очень заинтересовал Иосафат Кунцевич, не столько он сам, сколько его трагический эпизод с белорусами. Этот трагический узел очень богат и значителен для выражения народного духа наших окраин. И со стороны пластической весьма занятно рисуется. Не известно ли Вам каких-нибудь частностей к этому событию в Успенском витебском соборе: рассказов, преданий, лубочных изображений, портретов. Словом, все, что попадется, или если что-нибудь попадется, сообщите — осчастливите»¹².

На другой день о том же Репин пишет В.В. Стасову, запрашивая материалы из петербургской Публичной библиотеки. В начале сентября художник намеревался быть в столице и обещал зайти к Стасову познакомиться с материалами.

По-видимому, к этому именно времени и относится второй рисунок на ту же тему, хранящийся в Русском музее. Он датирован 1893 годом и более разработан и четок но замыслу. На рисунке изображена внутренность церкви, где в центре стоит черная зловещая фигура монаха-иезуита. Он экзальтированно жестикулирует руками, призывая народ подчиниться католицизму. Толпа христиан, верных догматам православной церкви, негодует, многие размахивают руками, озираются друг на друга, ища поддержки. Некоторые бросают шапки вверх.

Справа, на переднем плане, изображена местная аристократия, левее — простой люд.

По-видимому, художник на основе этой первой композиционной мысли хотел создать большую картину, но что-то помешало этому. Интересная тема осталась в списке незавершенных замыслов великого художника.

Вероятно, немалое значение в работе над этой композицией имело знакомство художника с витебским ученым историком А.П. Сапуновым. Запись о нем мы встречаем в одном из рисовальных альбомов Репина, хранящемся в Третьяковской галерее. В научно-библиографическом архиве Академии художеств СССР, в фонде И.Е. Репина, находится дарственный экземпляр книги А.Ц. Сапунова «Витебская старина» (Витебск, 1883), преподнесенный автором художнику.

Кроме перечисленных работ, к здравневскому периоду относятся отдельные рисунки и этюды, стоящие как бы особняком.

В одном из писем Репина Стасову 1893 года мы встречаем интересный рисуночный автопортрет, сделанный пером. Художник изобразил себя с остриженной наголо головой, подчеркивая этим «опрощением» свое приобщение к простой крестьянской жизни¹³.

Всего через два дня после указанного письма, 4 июня 1893 года, Репин сообщал В.В. Веревкиной: «И в часы досуга я пишу иногда эскизы и рисунки. И совсем из «другой оперы». Из этой тесноты, сутолоки и прозы жизни меня потянуло в мир Данта. Мне представилось, как этот преследуемый злой судьбой гений Италии, после долгих мытарств по бесконечным безднам Ада, удручаемый невыразимым воплем страдания грешивших душ, попадает наконец в Чистилище. Подымаясь из бездны по широкой лестнице, он видит прекрасную Беатриче, предмет его долголетних обожаний и по смерти. Он узнает ее и в этой райской обстановке, в этом море цветов и света... Радость, счастье... ноги подкашиваются, слезы градом... После мрака и скрежета свет и пение райских птиц...»¹⁴

Есть еще несколько репинских зарисовок, связанных с темой Данте. Один из рисунков имеет дату — 1896 год. Другой — на основании только что цитированного письма можно отнести к лету 1893 года. В работе над этой темой, без сомнения, нашло отражение увлечение художника своей ученицей В.В. Веревкиной.

В Здравневе Репин исполнил два образа для местной церкви. Один из них — Христос — написан в 1894 году, парный ему — образ богоматери с младенцем — исполнен годом позднее. «Уж очень возмутительны были прежние образа», — сообщает Репин своей Беатриче — В.В. Веревкиной и прибавляет: «Богородица вышла у меня похожа на вас совершенно невольно»¹⁵.

К лету 1894 года относится несколько весьма интересных работ, предпринятых Репиным с целью попробовать свои силы в фресковой живописи. Речь идет о двух произведениях, исполненных в здравневском доме по сырой штукатурке. В письме от 29 августа 1895 года к той же В.В. Веревкиной художник пишет: «Знаете, чем мы тут увлеклись последнее время? Писанием по штукатурке al fresco. Какой это дивный способ. Жаль, что мы вздумали уже поздно, когда штукатур уже ушел и известка его так груба, что нет возможности замазать. Но некоторые вещи я уже жалею, что дождик смыл их и солнце выжгло краски (особенно темные)»¹⁶.

О каких работах идет речь в данном письме? Некоторые из них, как видно из письма, погибли. Однако современники художника свидетельствуют, что отдельные произведения на штукатурке в доме Репина сохранялись долгие годы. В своих воспоминаниях о посещении Здравнева А.В. Жиркевич упоминает о фресковых работах на камине и называет даже сюжет одной из них — «Богдан Хмельницкий, объявляющий охрану христианской религии»¹⁷. Как видим, тема этой композиции близка в какой-то мере «Проповеди Кунцевича». Вероятно, эти темы в творчестве Репина были отражением его недавних споров с его другом Д.И. Эварницким, предлагавшим ему написать картину из жизни Мазепы. Репин возмутился этим предложением, отругал своего друга и зло высмеял Мазепу как предателя и изменника родины¹⁸. В результате спора с Эварницким он пришел к решению написать картину из эпохи Богдана Хмельницкого, но не в честь украинских националистов, а в прославление героического подвига самого Хмельницкого, воссоединившего Украину с Россией. «Вот кого я напишу, а не Мазепу!» — восклицает Репин, подводя итог спору с Эварницким. Надо думать, что в упомянутой фреске на камине, виденной Жиркевичем в сентябре 1895 года, отражена затронутая в данном споре тема.

Можно только пожалеть, что фресковая картина на столь важную тему погибла, и о ней осталось лишь глухое упоминание.

Следует еще сказать о фресковой работе Репина с изображением своей собаки Пегаса. Эту собаку он очень любил и писал и рисовал ее не раз¹⁹.

В альбоме 1895—1896 годов, принадлежащем Третьяковской галерее, содержится немало рисунков. На одном из них мы видим крестьянского мальчика с посохом и котомкой за плечами; на другом — деревню у опушки леса и лежащую собаку. Возможно, эти рисунки исполнены также в Здравневе.

Лето 1897 года было занято исполнением и обработкой эскизов картин «Иди за мной, Сатано» и «Дуэль».

Среди работ 1898 года следует отметить рисунок, изображающий молодых художников И.М. Тряпичникова, К.А. Вещилова и сына художника, Юрия, на этюдах. Этот рисунок подтверждает свидетельство Л.А. Шевцовой-Споре о том, что Репин не только не жалел средств для помощи нуждающимся ученикам, но и содержал некоторых из них целые годы. Так, упомянутые здесь Тряпичников и Вещилов зимой проживали на полном обеспечении в его квартире в здании Академии художеств, а на летние месяцы он брал их с собою на дачу.

В предпоследнем здравневском, 1899 году Репин был в деревне лишь краткое время. Все же он успел сделать два рисунка (ГТГ), на одном из которых изображена сцена косьбы, на другом — вид Западной Двины с тремя идущими бурлаками. Первый из этих рисунков датирован 22 июля. На нем имеется приписка: «Здравнево».

Остальные листы альбома, в котором обнаружены вышеупомянутые рисунки, заполнены кавказскими зарисовками, имеющими отношение к картине «Иди за мной, Сатано».

В этюдах и рисунках, сделанных на Кавказе, выверялись воздушная перспектива и закатное освещение, необходимые в картине. Последний здравневский, 1900 год был малопродуктивным в творческой биографии художника. Репин съездил в деревню ненадолго, и то после длительной поездки за границу, где у него появились новые интересы. Мы имеем в виду уже упомянутое знакомство с Н.Б. Нордман-Северовой, сопровождавшей художника во все время его заграничного путешествия. Переезд Репина в Финляндию, в Куоккала в том же году, где он поселился в доме Нордман-Северовой, обозначал разрыв со старой жизнью, так долго тяготившей его. Больше художник никогда не бывал в Здравневе, предоставив его в полное распоряжение своей прежней семьи.

Примечания

1. И.Е. Репин и Л.Н. Толстой. Т. 1. М.—Л., «Искусство», 1949, стр. 57.

2. Там же, стр. 64.

3. ОР Государственной республиканской библиотеки Литовской ССР, ф. 25, В. Степонайтиса, ед. хр. 80.

4. Одна из таких зарисовок сделана на листе письма В.В. Стасову от 24 июля 1893 года (См.: И.Е. Репин и В.В. Стасов. Переписка. Т. 3, стр. 190). Другая — в письме А.В. Жиркевичу от 29 июля 1892 года («Художественное наследство», т. 2, стр. 157).

5. Письмо Репина Званцевой от 25 июня 1894 года (И.Е. Репин. Письма художникам и художественным деятелям. М., «Искусство», 1952, стр. 101).

6. И.Е. Репин. Письма к писателям и литературным деятелям. М., «Искусство», 1950, стр. 145.

7. Этот портрет Юрия Репина впервые был показан советскому зрителю в 1957 году, на всесоюзной выставке произведений И.Е. Репина, для которой он был предоставлен Национальной галереей в Праге вместе с некоторыми другими произведениями художника из музейных собраний Чехословакии.

8. Картина «Барышня в деревне» экспонировалась на 29-й передвижной выставке в 1901 году.

9. И.Е. Репин и Л.Н. Толстой. Т. 1. М.—Л., «Искусство», 1949, стр. 60, 61.

10. В комментариях к переписке И.Е. Репина с В.В. Стасовым авторы (А.К. Лебедев и Г.К. Бурова) ошибочно считают термин «тяковцы» имеющим какое-то отношение к административной власти. Речь идет о жителях деревни Тяково.

11. В.К. Стукалич. Белоруссия и Литва (отрывки из истории городов в Белоруссии). Витебская губернская типография, 1893. В книге собраны статьи автора, печатавшиеся в 1891 году в «Витебских губернских ведомостях».

12. См. стр. 47 настоящего издания.

13. Зарисовка в письме В.В. Стасову от 2 июня 1893 года опубликована в кн.: И.Е. Репин и В.В. Стасов. Переписка. Т. 2. М.—Л., «Искусство», 1949, между стр. 186 и 187.

14. «Художественное наследство», т. 2, стр. 201. Известно, что к теме «Данте» Рении возвращался и позднее. В 1897 году им была написана картина «Данте в момент мысленной встречи с Беатриче» (Костромская картинная галерея). Экспонировалась на 28-й передвижной выставке 1900 года. Это, по-видимому, подготовительный этюд к задуманной, но не осуществленной картине «Данте в момент мысленной встречи с Беатриче». Для этюда Репину позировал его ученик Д. Щербиновский.

15. Там же, стр. 212.

16. Там же, стр. 213.

17. Там же, стр. 161.

18. Там же, стр. 90.

19. См. воспоминания Л.А. Шевцовой-Споре, видевшей эту фреску в Здравневе в девяностые годы, стр. 153 настоящего издания.