Е.М. Чепцов

Еще до поступления в Академию художеств некоторое время я занимался в Тенишевской студии, которой руководил Репин. В силу ряда обстоятельств я посещал студию очень несистематично, и с Репиным мне пришлось встретиться один или два раза. Настоящее знакомство с ним состоялось позднее.

Окончив общие классы в Академии художеств, я перешел в индивидуальную мастерскую В.Е. Маковского. Репина уже не было в Академии. В мастерской составилась группа дружных учеников, страстно любивших свое дело. Руководство Маковского было общего характера; он стремился к тому, чтобы ученики его были художниками, а не только учителями рисования в гимназиях.

За год до выступления на конкурс я написал женский портрет и рискнул поставить его вместе с двумя другими работами на жюри весенней выставки. Все три работы были приняты.

Через некоторое время после открытия выставки однажды в мастерскую приходит Владимир Егорович Маковский и с некоторым волнением говорит, что мой портрет на выставке очень понравился Репину.

К мнению Репина прислушивались не только ученики и молодые художники, но и такие крупные художники, как Маковский.

В скором времени я получил от Репина письмо, в котором он предлагал мне заказ — написать портрет царя. Кто-то его просил, чтобы он для этого дела порекомендовал молодого художника¹. В случае моего согласия он просил приехать к нему в «Пенаты» в одну из сред. Я с некоторой робостью отправился в Куоккала. Приезжаю в «Пенаты», ударяю в знаменитый «там-там». Просят войти.

Я приехал в «Пенаты» в разгар вегетарианского шумного обеда. За круглым вертящимся столом было много гостей — художников, писателей, артистов. Вспоминаю, что там был молодой Маяковский. Узнав, кто приехал, Репин быстро вышел из-за стола и так радушно меня принял, что я даже несколько растерялся.

После обеда Репин пригласил меня в свой кабинет переговорить о заказе.

— Где вы научились так работать?

Такой вопрос сбил меня с толку. Я пробормотал, что занимаюсь у Маковского.

Я был очень изумлен тем, что Репину мог так понравиться мой портрет. Ведь это была еще ученическая работа. Через некоторое время, когда я исполнил заказ, Репин пришел в мою мастерскую. Я показал ему несколько этюдов моей работы. Илья Ефимович оказался очень строгим критиком. Он похвалил только один этюд, который ему понравился, остальные раскритиковал.

Когда я был в Академии, мастерской Репина уже не было, но я познакомился с Репиным довольно близко. Преподавание его в основном сводилось к правильной передаче натуры. Репин не любил манерности, поэтому он недолюбливал Фешина. Собственно, у самого Репина, как ни у одного из художников, не было заученной манеры. Он зорко следил за правильностью рисунка у своих учеников. Знакомый мне художник рассказывал: «Будучи в мастерской, Репин подходит ко мне. Внимательно осматривает этюд, берет у меня уголь и в толщину угля добавляет ногу натурщику. Через некоторое время Репин опять в мастерской. Я ногу не трогал, но уголь, нанесенный Репиным, стерся. Репин внимательно осмотрел натурщика, рисунок, берет у меня уголь и точно на ту же длину прибавляет ногу натурщику».

Репин любил, когда ученик детально выписывал этюд (точно по натуре). Однажды в студии он смотрел этюд одного из учеников. Этюд был размашисто, виртуозно написан, но слаб по форме и рисунку. Репину этюд не понравился. Он сказал: «Это как если кто-нибудь сядет за рояль и, не зная простой гаммы, станет с темпераментом импровизировать».

Окончив Академию, я часто бывал у Репина в «Пенатах». Он интересовался моими работами. Меня всегда поражала его огромная любовь к искусству, какая-то неутомимость. Когда он бывал на весенней выставке, окруженный большой толпой художников и учеников Академии, он всегда внимательно рассматривал все работы. Иногда его заинтересовывал на наш взгляд какой-нибудь незначительный этюд, который после этого казался и нам интересным.

В то время в Петербурге была выставка французских художников, на которой экспонировались работы Сезанна, Дерена, Матисса. Вспоминаю мой разговор с Ильей Ефимовичем об этой выставке.

Он закипел, заволновался и с негодованием кричал:

— Ведь привязать голову к плечам — это же трудно!

Я счастлив тем, что знал близко этого замечательного художника и обаятельного человека.

Примечания

В основной своей части воспоминания вошли в автобиографию художника (Мастера советского изобразительного искусства. М., «Искусство», 1851, стр. 546, 547) и в его «Воспоминания об Академии художеств» («Ученые записки Московского педагогического института имени В.П. Потемкина». Вып. 2. Т. 95. М., 1960, стр. 106).

Ефим Михайлович Чепцов (1875—1950) — художник-жанрист. Заслуженный деятель искусств РСФСР. Учился в Академии художеств в 1905—1911 годах. Звание художника с правом заграничной поездки получил за картину «У доктора».

1. Об этом заказе И.Е. Репин писал в письме своему ученику Г.Н. Горелову 17 мая 1910 года:

«Дорогой Гавриил Никитьевич! Ко мне обратились с заказом царского портрета (400 руб. портрет и 200 руб. рама) из Хороля (Киевск. губ.), чтобы я заказал, с ручательством, что будет хорошо исполнено.

Фигура Государя в натуральную величину и следовательно портрет должен быть не менее 3¼ арш. и 2 арш. Я думаю обратиться с этим заказом к Чепцову. Я его никогда не видал и не знаю ничего о нем. Его работы мне очень понравились, и я думаю, что он может выполнить сей заказ. К Вам просьба: повидайтесь с ним, спросите его, возьмется ли он за эту работу, и предупредите, что я отношусь к заказам строго. Несмотря на недорогую плату, вещь должна быть исполнена артистически.

Мастер он хороший, и ему это дело удастся, если он расположен к заказу и свободен. Если он согласится, то пусть напишет мне, и я отвечу директору Хороль[ского] реального училища.

Ваш Илья Репин» (Архив Г.Н. Горелова, Москва).