Об идеале современного искусства

Но вот мое горе — и я должен сказать, горе всего современного искусства: во имя чего искусство должно делать (т. е. обязано) подвиги? Что за идеал, к которому необходимо стремиться? Есть ли у современного человека этот идеал, который бы для него был столь же свят, как бог для Давида?

Из письма А.С. Суворину. 26 февраля 1885 г.

Сколько я знаю ту часть народа, которую я знаю (а я сам частица народа и из самых низменных слоев), то вот что народ любит, и вот чего он хочет: героических рассказов, и ничего больше <...>

В самом деле, подумайте только даже о себе: что нас больше всего утешает в чтении или утешало. Пока я ребенок, я рад тому, что есть богатыри, становясь юношей — восхищаюсь рыцарем, в зрелом возрасте — доказательствами реального существования честности, прямоты характеров и борцов за торжество правды, а в приближающейся старости чую наслаждение и отдых в уверенности, что есть в мире всепрощение, любовь, снисхождение к заблуждениям и... и... любовь. А так как народ состоит из таких же особей, как Вы и я, то и он ничего другого не любит.

Теперь вопрос: кто святые, герои, рыцари и печальники народа в настоящее, текущее время и только что миновавшее?

Из письма В.Г. Черткову. 27 октября 1884 г.

И потом, Тициан¹, хорошо, что же он такое в сущности? Разве позволительно в наше время, разве возможно быть Тицианом? Я тоже смекаю, что он писал как никто, да только теперь одного этого мало. Вот Деларош², ведь куда хуже живописец, а посмотрите, как они далеко друг от друга. Трудное время, нам неизмеримо труднее... Ведь, ей-богу же, эти итальянцы были пренаивный народ. Написал итальянского дипломата, тонкого, хитрого, проницательного и сухого эгоиста — таких много в натуре, — поставил возле него тип из простого народа, и тоже из продувных, дал ему в руки динарий, превосходно передал тело, необыкновенно тонко кончил и сказал: «Это Христос»³ (в Дрездене) — все и поверили. Но это неудивительно, что поверили тогда — до сих пор верят! Вот что странно, до сих пор говорят: только так и надо делать! Не знаю, может быть и так, может я неправ. Я не признаю трудностей? Да ведь это последнее дело, это должно быть неизбежно. У кого есть талант, способность, тот и напишет, это так естественно, что и удивляться нечему. Но чему можно удивляться, так это мысли, концепции, страсти и пафосу, этой струне, звучащей ноте, за душу хватающей. Это — смеху и слезам, которые вырываются наружу. Нет этого у Тициана. Он спокоен, изящен, богат, но... король и бог! Простые смертные не так живут.

Из письма И.Е. Репину. 6 января 1874 г.

...Нет, мне кажется, что еще наступит время для искусства, когда необходимо надо пересмотреть и перерешить прежние решения, потому что ведь Христос есть в сущности самый высокий и возвышенный атеист, он перенес центр божества извне в самое средоточие человеческого духа, кроме того, доказав возможность человеческого счастья через усилия каждой личности над собою и победив самого сильного врага — собственное «я», он сделал невозможным оправдание в наших подлостях никакими мотивами, сказавши вдобавок: «имеяй уши слышати, да слышит».

Из письма А. Д Чиркину. 27 декабря 1873 г.

...Но ведь что такое настоящий атеист? Это человек, черпающий силу только в самом себе. И если у Христа есть ссылки на «пославшего его», то это только восточные цветы красноречия... А ведь он не больше как человек — человек!

Из письма И.Е. Репину. 30 января 1874 г.

Человечество всегда дорожило теми художественными произведениями, где с возможной полнотой выражена драма человеческого сердца или просто внутренний характер человека. Часто изображения одного только характера бывает достаточно, чтобы имя художника осталось в истории искусства.

Из письма А.С. Суворину. 20 ноября 1885 г.

Примечания

1. Тициан (Тициано Вечеллио) (ок. 1476/77 или 1489/90—1576) — итальянский живописец (венецианской школы) эпохи Возрождения.

2. Деларош Поль (настоящее имя Ипполит) (1797—1856) — французский исторический живописец.

3. Речь идет о картине Тициапа «Динарий кесаря» (около 1516, Дрезден, Картинная галерея).