Знакомство с М. Горьким и с А. Чеховым

В мае 1900 года Васнецов с дочерью Татьяной отправился в Ялту, где в это время лечился его сын Алексей. Там он познакомился с А.М. Горьким и А.П. Чеховым. Все вместе они решили совершить путешествие на Кавказ.

«Компания моя, как тебе уже известно, отборная: Чехов, Горький, Средин, Алексин и до Новороссийска — Александр Александрович Рязанцев, — писал Васнецов жене. — Погода немного попортилась, и мы не совсем уверены, что Кавказ к нам будет благосклонен и покажется во всем величии и великолепии». К сожалению, эта поездка оказалась неудачной из-за постоянных проливных дождей. На станции Млетах в горах путешественники вынуждены были просидеть 7 часов в ожидании исправления дороги. В одном месте река Арагва внезапно разлилась и затопила дорогу, пришлось задержаться еще на 7 часов — ждать, пока пророют проход для пешеходов. Путешественники побывали в Дарьяльском ущелье, «страшно величественном и прекрасном». На станцию Гудаута въехали во время страшной грозы: «кругом молнии, внизу пропасти... и страшно, и жутко, и прекрасно!».

Несмотря на неудачное путешествие, Васнецов все равно остался доволен «и той частичкой прекрасного, что удалось видеть». В семье Васнецова сохранилось предание, что Антон Павлович Чехов во время этой поездки промок под дождем и был вынужден воспользоваться кожаной курткой Васнецова. Эту куртку в семье затем очень берегли, а Васнецов называл ее «чеховкой».

После этого путешествия Горький и Чехов стали его добрыми друзьями. «Если бы вы знали, — рассказывал художник, — какие беседы мы вели с Алексеем Максимовичем — голова могла бы закружиться! Сколько он мне хороших слов наговорил! С каким восторгом отнесся к моему начинанию написать «Поэму семи сказок», которая должна была включать семь сюжетов: «Спящую царевну», «Бабу Ягу», «Царевну-лягушку», «Царевну-Несмеяну», «Кащея Бессмертного», «Сивку-Бурку» и новый вариант «Ковра-самолета»...

В архиве сохранился портрет А.М. Горького, на котором писатель оставил для Виктора Васнецова дарственную надпись: «От калики перехожего М. Горького богатырю русской живописи на память».

В октябре 1900 года Горький побывал в Москве и писал Чехову о своих впечатлениях: «Я только что воротился из Москвы, где бегал целую неделю, наслаждаясь лицезрением всяческих диковин, вроде «Снегурочки» Васнецова и «Смерти Грозного» <... . Васнецов кланяется Вам — все больше я люблю и уважаю этого огромного поэта. Его «Баян» — грандиозная вещь. А сколько у него еще живых, красивых, могучих сюжетов для картин! Желаю ему бессмертия».

Чехов также был частым гостем в доме Васнецова. Своей необычайной скромностью Антон Павлович напоминал художнику Павла Михайловича Третьякова. «Думаю, что мои сказочные темы его особенно глубоко не затрагивали, — рассказывал художник. — Да и вообще он, видимо чувствуя себя уже не вполне здоровым, мало напоминал автора тех веселых рассказов, которыми мы все увлекались!»

Через несколько лет, узнав о смерти Чехова в Ялте, Васнецов напишет в письме: «Не стало с нами милого, светлого человека и художника. Несмотря на грустный и тоскливый тон иных его рассказов, от них всегда веяло теплом и они светились. Да будет он сам «там» счастливее! Мир его трогательно-тихой душе!».