Последние жанровые работы

Россия тяжело переживала поражения русских под Плевной. Везде ругали бездарное командование, допустившее столько жертв... После второго неудачного штурма Плевны П.М. Третьяков написал Крамскому: «Я нахожусь в ужасно нервном состоянии, гораздо худшем прошедшего лета. Уже давно, со дня первых неудач наших на Кавказе и в Азиатской Турции, а теперь все хуже и хуже...».

Подобное настроение переживал и Виктор Васнецов, когда задумал средствами живописи передать свое ощущение войны. Картина «Военная телеграмма» написана художником под впечатлением от тяжелой неудачи при третьем штурме Плевны 30 августа 1877 года. В результате этого стратегически непродуманного, плохо подготовленного штурма (приуроченного командованием к именинам царя!) погибли 15 тысяч человек.

Эта небольшая картина, которая сейчас находится в Третьяковской галерее, изображает войну не буквально, как поле битвы, а опосредованно — через передачу чувств мирных жителей, которые читают военную телеграмму.

У стены дома, где вывешена телеграмма, на скользкой и узкой мостовой столпились люди. Художник «соединяет» в толпе самые разные народные типы: здесь и крестьянин в лаптях, и бедные горожане, и молодая барыня в модной шляпке со своим кавалером, мещане, отставной военный, который приставил руку к уху, чтобы лучше расслышать то, что читает дьячок в черном картузе. Всех их объединяет общая тревога — смятение, боль, переживания отражаются на лицах. Настроению подавленности и горестного переживания соответствует и погода: раскрылись черные зонты от моросящего дождя, блестит мостовая, все словно подернуто серой пеленой. Холодно, неуютно, страшно... Васнецов избегает лишних деталей: он группирует сцену на фоне унылой пустой стены дома, где вывешена телеграмма, и ничто не отвлекает внимание зрителя от происходящего. Лишь в левой части полотна еле видна торопливо удаляющаяся женская фигура под дождем да колесо проезжающего мимо экипажа. Эту своеобразную монументальность, лаконичность картины подметил И.Е. Репин: «Ведь это вещь такая, что, будь она хоть в несколько саженей, и то не беда».

Русско-турецкой войне Васнецов посвятил еще одну небольшую работу — отклик на военные события — «Известие о взятии Карса». 6 ноября 1877 года русские войска штурмом овладели турецкой крепостью Карс, и это событие вызвало ликование в русском обществе. Васнецов вновь изобразил войну «глазами» мирных жителей, обывателей, которые обсуждают последние известия в газете и, воодушевленные победой, развешивают российские флаги у входа в трактир. (После 6-й передвижной выставки эта картина была приобретена художником А.П. Боголюбовым. Ныне она находится в Саратовском художественном музее им. Радищева.)

23 ноября (5 декабря по новому стилю) 1877 года Васнецов женился в Петербурге на Александре Владимировне Рязанцевой, окончившей курсы медицинских сестер. То был первый выпуск женщин-сестер милосердия в России. Современники вспоминают о жене Васнецова как об очень приятной, с молодым румяным лицом, с рано поседевшими волосами, и с глазами, сходившимися в щелки при смехе. А П. Боткина пишет: «При взгляде на нее делалось сразу уютно, как при виде его (Васнецова) становилось радостно».

Друзья тревожились: не помешает ли его женитьба работе художника? Ковалевский спрашивал в письме Крамского: «Что Васнецов? Говорят, женился он? — Не знаю, правда ли это? Как его заработки, увеличиваются ли они? Боюсь, что он опоздает, благодаря обстоятельствам жизни, мало благоприятным, взяться вполне серьезно за свои любимые темы. Славный он человек...». К счастью, опасения друзей были напрасны. Женитьба не помешала работе художника, а Александра Владимировна стала его «надежным тылом» по жизни, его верной спутницей и помощницей.

В марте 1878 года Васнецов вступил в Товарищество передвижных художественных выставок. Последней жанровой картиной художника, показанной на 7-й Передвижной выставке, стал «Преферанс», которую Васнецов закончил в конце 1878 года.

...Посреди уютной комнаты, на переднем плане, стоит стол с зеленым сукном. Вокруг него расположились игроки: хозяин в богатом домашнем халате, его гости — состоятельные господа разного возраста и наружности. Двое из них увлечены игрой, сосредоточенно размышляют, как бы не проиграть. У пожилого господина слева — озабоченное и грустное лицо. Возможно, ему не везет в игре, он устал, но долг велит довести игру до конца. Выразительнее всех — лицо хозяина: самодовольно ухмыляясь, он уже предвкушает крупный выигрыш. На стене висит портрет молодой дамы — возможно, его жены. В картине есть еще два действующих лица — скучающий, зевающий молодой человек, сидящий на стуле возле открытой двери, и игрок, поднявшийся, чтобы опрокинуть стаканчик.

За окном, распахнутым в сад, — чарующая красота летней ночи, лунный свет, диво мирозданья, но игроки, бездарно убивая время за карточным столом и смертельно скучая, вовсе не замечают красоты природы... Несмотря на видимый «обличающий» подтекст, картина получилась почти поэтической. Крамской в письме к Репину одобрительно отзывался о ней: «Скажите Васнецову, что он молодец за "Преферанс"...».

Самую высокую оценку «Преферансу» Васнецова дал В.В. Стасов: «Меня привела в восхищение эта милая, комическая сценка из мира маленьких чиновников: как они серьезно ведут свое маленькое дело — преферанс. Как иные из них тут же ведут другие важные дела — запрокинув голову, пропускают рюмочку или же смертельно скучают, коль скоро нет бумаг перед носом — все это было великолепно, все это было полно наблюдательности, меткости, комизма, юмора, все это ставило Васнецова в ту самую категорию, где создали такие великие вещи Перов и Влад. Маковский». Свой анализ Стасов закончил словами: «Пусть, пусть г. Васнецов испытывает свое дарование на разных задачах. Должно быть, он, наконец, сыщет свою настоящую дорогу».

И, действительно, Виктор Михайлович скоро отыскал свою настоящую дорогу в искусстве.