Вместо эпилога

«22. За обедом куропатки. Хорошая погода... Умер И.И. Левитан».

(Запись в дневнике художника А.А. Киселева.)

«Вчера не докончил письма, а сегодня утром газеты принесли печальную весть: Исаак Ильич Левитан приказал долго жить!

Ужасно его жалко, все как-то не верилось, чтобы болезнь его разрешилась так! ...Хороший и тонкий был художник, хороший человек и мне большой друг. Я очень любил его».

(Из письма И.С. Остроухова к А.П. Боткиной 23 июля 1900 года.)

«...Я искренно любил Левитана. После смерти Чайковского это первая смерть, которая так тяжела для меня».

(Из письма С.П. Дягилева к И.С. Остроухову 24 июля 1900 года.)

«С болью в сердце вспоминаю день похорон Левитана. Был теплый, почти жаркий июльский день. Много народу собралось в Трехсвятительском переулке у дома, где жил Левитан. Из-за границы на похороны приехал Серов. Юон, Переплетчиков, Эттингер¹, я и многие другие пришли сюда отдать свой последний долг замечательному певцу русской природы. В Москве в это время было множество флоксов, любимых цветов Левитана. Зная, как любил при жизни Исаак Ильич эти пышные цветы, я принес букет махровых бледно-розовых флоксов и положил возле гроба...».

(Из воспоминаний В.К. Бялыницкого-Бирули.)

«Летом того же 1900 года, во время Всемирной выставки в Париже, как-то захожу в наш русский отдел и вижу на рамках левитановских картин черный креп...».

(Из воспоминаний М.В. Нестерова.)

«Это начали уже из нашего полка, как скоро идет время, вот уже и Левитана нет! Нет одного из очень близких мне людей, человека глубоко мне симпатичного. Пусть ему земля легка будет. Имя же его в истории русского пейзажа начерчено яркими буквами...».

(Из письма М.В. Нестерова к А.А. Турыгину, 30 июля 1900 года.)

«Какая тяжелая утрата — смерть Левитана! Хотя мы уже давно знали, что жизнь его в большой опасности, но когда пришло известие об его смерти, не верилось этому, сердце больно сжалось. Он умер в самом расцвете таланта.

И странное совпадение: вот уже четвертое лето умирают близкие мне люди и талантливые художники... и, наконец, теперь Левитан, которого я тоже немножко считал своим учеником, а главное, хорошим товарищем и преданным другом».

(Из письма В.Д. Поленова к И.С. Остроухову, 31 июля 1900 года.)

«В июле 1900 года, будучи на Рижском взморье, я, вернувшись домой, неожиданно заметил у себя в комнате Брускетти². Глаза у нее были красные, в руках платок. «Что случилось, что с вами?» — спросил я. «Левитан умер», — ответила она со слезами в голосе.

...По возвращении в Москву я долго не мог привыкнуть к мысли, что Левитана нет, что не к кому пойти за советом и никто, стуча палкой, не войдет в нашу мастерскую».

(Из воспоминаний Б.Н. Липкина.)

«Иногда весной, когда цветет сирень, заходим мы с женой на Дорогомиловское кладбище навестить наших ушедших друзей, оттуда идем на соседнее старое еврейское кладбище, идем по аллее от ворот прямо, прямо, и там в конце налево за оградой, стоит забытый скромный черный памятник³... Мы прибираем сор, что накопился за осень и зиму, приводим могилу в порядок. Жасмин, посаженный кем-то у могилы, не цветет еще; придет пора, зацветет и жасмин — быть может, к вечеру где-нибудь близко защелкает соловей... Оживет природа, которую так нежно любил художник».

(Из воспоминаний М.В. Нестерова.)

«Левитан до того любил природу, что, даже и не работая, с куском черного хлеба в руках, он подолгу лежал на спине где-нибудь в роще, насвистывая песенку...».

(Из воспоминаний о художнике.)

«...На прощанье скажу: больше любви, больше поклонения природе и внимания, внимания без конца...» И. Левитан

Примечания

1. П.Д. Эттингер — художественный критик. На похоронах были также А.М. Васнецов, К.А. Коровин, И.С. Остроухов, Н.А. Касаткин, Л.О. Пастернак и другие.

2. Художница, занимавшаяся тогда в Училище живописи, ваяния и зодчества.

3. В 1941 году прах Левитана был перенесен на Ново-Девичье кладбище.