Валентин Александрович Серов Иван Иванович Шишкин Исаак Ильич Левитан Виктор Михайлович Васнецов Илья Ефимович Репин Алексей Кондратьевич Саврасов Василий Дмитриевич Поленов Василий Иванович Суриков Архип Иванович Куинджи Иван Николаевич Крамской Василий Григорьевич Перов Николай Николаевич Ге
 
Главная страница История ТПХВ Фотографии Книги Ссылки Статьи Художники:
Ге Н. Н.
Васнецов В. М.
Касаткин Н.А.
Крамской И. Н.
Куинджи А. И.
Левитан И. И.
Малютин С. В.
Мясоедов Г. Г.
Неврев Н. В.
Нестеров М. В.
Остроухов И. С.
Перов В. Г.
Петровичев П. И.
Поленов В. Д.
Похитонов И. П.
Прянишников И. М.
Репин И. Е.
Рябушкин А. П.
Савицкий К. А.
Саврасов А. К.
Серов В. А.
Степанов А. С.
Суриков В. И.
Туржанский Л. В.
Шишкин И. И.
Якоби В. И.
Ярошенко Н. А.

на правах рекламы

https://nordmile.ru рым швартовый купить рым.

Глава I

История искусств знает примеры художников, для которых место рождения оказалось географическою случайностью, не оставившей никакого следа в их творчестве. Самый яркий пример такого художника дает Сибирь: в Омске родился Врубель, но в его творчестве нет ни одного намека или штриха, связанного с краем, где он родился. Бывают в искусстве примеры творческого отталкивания от места рождения, когда творчество художника обладает совершенно иной родиной, чем его биографическая отчизна. И.И. Левитан родился и вырос в Виленской губернии, но как художник он был уроженцем й поэтом среднерусской природы, и ни единой чертой не отражена в его творчестве природа биографически родной, а творчески - чуждой ему Виленщины. Суриков, наоборот, представляет едва ли не лучший пример художника, глубочайшими корнями связанного с географической и социально-исторической почвой своего края, при чем эта связь не только не порывалась до самой его смерти, но и ясно сознавалась и ценилась художником. Можно утверждать даже, что для самого характера дарования Сурикова нужна была именно та родина, которая у него действительно и была - Красноярск. Немудрено, что сам художник, скупой на слова и до того не любивший писать пером, что никогда не вел дневника и почти не писал писем, любил говорить и неоднократно писал о своем происхождении и ревниво заботился, чтобы писавшие о нем не перепутали его родословной и были точны во всем, что касалось его родовых и географических истоков.

В.И. Суриков родился в 1848 г., в Красноярске, в небогатой семье енисейского казака. С детства, по рассказам домашних, по семейным преданиям, он знал многое об исторических корнях своего рода. Когда в 1881 г. один художественный критик поставил сюжет первой исторической картины Сурикова "Утро стрелецкой казни" в связь с происхождением Сурикова, будто бы "от ссыльных стрельцов", художник, вообще не любивший прибегать к печати, настоял на печатной поправке, гласившей, что "род В. Сурикова происходит не от стрельцов, а просто от казаков, которые жили в Красноярске, в Казацкой слободе". Через 20 лет, при повторении такой же ошибки в "Журнале для всех", Суриков счел нужным сам, в особой справке, исправить ошибку. "Со всех сторон я - природный казак. Мое казачество более чем 200-летнее. Род мой казачий очень древний, - писал он своему биографу в 1909 г. Уже в конце 17 в. упоминается наше имя, и до середины 19 в. были простые казаки, а с 30 гг. прошлого столетия были один атаман и многие сотники и есаулы"1.

Живое семейное предание с раннего детства посвящало Сурикова в его "родословную"; он еще мальчиком знал, что его предки, Суриковы, донские казаки, пришли в Сибирь с Ермаком и участвовали в его походах2, что в 1622 г. Суриковы принимали участие в построении Красноярского острога, а в 1695-98 гг. были видными участниками Красноярского бунта. Прочтя в 1901 г. исследование Н. Оглоблина, впервые сообщившего сведения об этом интересном народном движении в Сибири, Суриков усердно советовал читать его и сам читал всем, кто интересовался его творчеством - Стасову, Никольскому, Волошину. "Развертывая документы и книги, - рассказывает Волошин, - он с гордостью читал вслух "Историю Красноярского бунта", когда казаки спустили по Енисею неугодного им царского воеводу Дурново, и при упоминании каждого казацкого имени перебивал себя, восклицая: "Это ведь все сродственники мои... Это мыто воровские люди"3.

Любовь к генеалогии, к родословию, не случайная, а основная черта в Сурикове: род как бы крепит его связь с историей, а в истории заключено все содержание его творчества: исторический художник, он хотел и по крови своей не порывать связи с историей; художник, умевший из "современного" извлекать "историческое", он хотел ощущать и то, и другое, как непрерывное, единое по существу. Из всех заявлений Сурикова о своей родословной явствует особенность этой родословной, резко отличающая ее от родословной, напр., Пушкина, также дорожившего своей связью с историей; суриковская родословная - это демократическая родословная, мало того - это вольнолюбивая демократическая родословная. Прямая связь этой родословной с сюжетами Сурикова бросается в глаза: когда он писал "Покорение Сибири", он писал "воровских людей" Суриковых, под водительством атамана Ермака, вместе с другими "воровскими людьми", зачинающих новую историю Сибири; когда писал "Разина", он изображал тех же "воровских людей" Суриковых, но оставшихся на Дону и с Разиным перекочевавших на Волгу.

В самой личности и творчестве Сурикова лежала верность не только преданию, но и крови своей родословной, и Суриков это знал и любил: "В Сибири народ другой, чем в России: вольный, смелый, - говаривал он уже в старости. - И край-то какой у нас! Сибирь западная плоская, а за Енисеем у нас уже горы начинаются: к югу тайга, а к северу холмы, глинистые - розово-красные. И Красноярск - отсюда имя. Про нас говорят: "Краснояры сердцем яры" (Волошин).

Суриков и сам был "сердцем яр". В чертах его характера, в забавах его детства, во многих происшествиях его личной и творческой жизни, в смелости и совершенной независимости его художественной манеры обнаружено им не мало "ярости сердца" - крепчайшей самобытности, неуимчивого вольнолюбия и несокрушимой воли. "Сердцем яр" он и в своих картинах, всегда исполненных глубокого напряжения, кипучего драматизма, трагической страсти и воли. Каков творец, таковы и его образы. "Сердцем яры" его казнимые стрельцы, ненавидящие Петра, но с неменьшей яростью сердца глядит на них и сам Петр. Трагически пытается преодолеть гневную "ярость сердца" падший "полудержавный властелин" Меньшиков, упрятанный в низкую промерзлую избенку ледяного Березова. "Сердцем яра" опальная боярыня Морозова, мученица и исповедница старой веры, восставшая на царя, везомая в цепях сквозь не равнодушную, а также злобно и сочувственно "ярую" толпу, еле вмещающуюся на тесной красноярской улице, перенесенной художником в окружение московских церквей и хором. С отчаянною, храброю "яростью сердца" врезывается кучка казаков, будущих "краснояров", в огромные полчища туземцев, с "яростью" обороняющих родные берега Иртыша, с такой же "яростью сердца" готовятся кучки суворовских солдат низринуться в ледяную пропасть альпийских стремнин. Там, где действующие лица у Сурикова перестают быть "сердцем яры", там изменяет художнику и "художественная удача" - это случилось с его "Разиным", взятым на картине не в момент "ярости сердца", сделавшей его одним из ярчайших действователей русской социальной истории 17 в., а в момент внезапного, бездейственного раздумья.

Сибирь, не знавшая крепостного рабства, с детства окружила Сурикова людьми с сильной волей, с мужественным духом, с природным вольнолюбием, - этим самым она натолкнула художника и в русской истории находить такие сюжеты, в которых обнаруживалось не народное смирение, покорность и придавленность, а крепкая борьба ("Боярыня Морозова", "Меньшиков"), социальный протест ("Утро стрелецкой казни", "Разин", "Пугачев"), героическое коллективное мужество ("Покорение Сибири", "Переход Суворова через Альпы")4.

Примечания

1. Письма Сурикова. "Искусство", 1925 г., № 2, стр. 279.

2. Впоследствии, работая над этюдами к "Покорению Сибири", Суриков разыскал на Дону казаков Суриковых - своих сородичей.

3. Максимилиан Волошин. "Суриков. Материалы для биографии", "Аполлон", 1916 г. VIII-IX, стр. 42. В дальнейшем я буду ограничиваться простым упоминанием в тексте, не делая подробных ссылок на этот важнейший источник для биографии Сурикова, изумительно верно передающий склад речи художника.

4. Другим источником суриковских тем и сюжетов был общий у него с людьми его эпохи исторический интерес к народно-социальным движениям в Московской Руси, к разиновщине, казачеству, расколу, как к протесту народных масс против форм московской государственности. Этому источнику суриковских и передвижнических исторических сюжетов и тем посвящена моя работа: "Историческая живопись передвижников" (Государственная академия художественных наук. 1925-1926 гг.).

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница

 
 
Венеция. Палаццо дожей
В. И. Суриков Венеция. Палаццо дожей, 1900
Портрет Елизаветы Августовны Суриковой жены художника
В. И. Суриков Портрет Елизаветы Августовны Суриковой жены художника, 1888
Изба
В. И. Суриков Изба, 1873
Четвертый Вселенский Халкидонский Собор
В. И. Суриков Четвертый Вселенский Халкидонский Собор, 1876
Флоренция. Прогулка (жена и дети художника)
В. И. Суриков Флоренция. Прогулка (жена и дети художника), 1900
© 2024 «Товарищество передвижных художественных выставок»