Предисловие

Только чувство общественности дает силу художнику и удесятеряет его силы, только умственная атмосфера, родная ему, здоровая для него, может поднять личность до пафоса и высокого настроения, и только уверенность, что труд художника и нужен и дорог обществу, помогает созревать экзотическим растениям, называемым картинами.

И.Н. Крамской.

«Художников существует две категории, редко встречающиеся в чистом типе, но все же до некоторой степени различных. Одни — объективные, так сказать, наблюдающие жизненные явления и их воспроизводящие добросовестно, точно; другие — субъективные. Эти последние формулируют свои симпатии и антипатии, крепко осевшие на дно человеческого сердца, под впечатлениями жизни и опыта... Я, вероятно, принадлежу к последним». Иван Николаевич Крамской отнес себя ко второй категории художников — к «субъективным». Мы же берем на себя смелость утверждать, что в русском искусстве второй половины прошлого века немного найдется мастеров, равных ему по объективности, т. е. по глубине осмысления и верности отражения жизни своего времени. Однако за сто с лишним лет значительно изменилось употребление слов, обозначающих такие, казалось бы, устойчивые понятия, как «объективный» и «субъективный». Так, в приведенном выше высказывании Крамского первое из них мы сегодня решительно заменили бы словом «объективистский», что применительно к художнику «первой категории» может значить пассивный наблюдатель жизненных явлений, бездумно, рабски копирующий «натуру». Крамской же, «формулируя свои симпатии и антипатии под впечатлениями жизни и опыта», создавал искусство «субъективное», т. е. выражающее его личное, всегда заинтересованное, а отсюда — предельно объективное отношение к жизни, главные закономерности и противоречия которой получили столь яркое воплощение во многих его картинах и портретах, не случайно вошедших в число высших достижений русского национального художественного гения. Обратить искусство лицом к жизни, сделать его действенным инструментом ее активного познания — вот задача, которую он считал главной как для самого себя, так и для русской культуры своего времени в целом. В этом Крамской был достойным последователем В.Г. Белинского и Н.Г. Чернышевского, продолжателем дела А.А. Иванова и П.А. Федотова, единомышленником В.Г. Перова, идейным наставником Ф.А. Васильева и И.Е. Репина.

Возглавив в 1863 году знаменитый «бунт четырнадцати» против рутины и косности, царивших в императорской Академии художеств, а позднее встав во главе сначала Артели художников, а затем и Товарищества передвижников, Крамской был одним из тех деятелей русской демократической культуры второй половины XIX века, чье творчество неизменно служило утверждению самых передовых идей своего времени.