Валентин Александрович Серов Иван Иванович Шишкин Исаак Ильич Левитан Виктор Михайлович Васнецов Илья Ефимович Репин Алексей Кондратьевич Саврасов Василий Дмитриевич Поленов Василий Иванович Суриков Архип Иванович Куинджи Иван Николаевич Крамской Василий Григорьевич Перов Николай Николаевич Ге
 
Главная страница История ТПХВ Фотографии Книги Ссылки Статьи Художники:
Ге Н. Н.
Васнецов В. М.
Касаткин Н.А.
Крамской И. Н.
Куинджи А. И.
Левитан И. И.
Малютин С. В.
Мясоедов Г. Г.
Неврев Н. В.
Нестеров М. В.
Остроухов И. С.
Перов В. Г.
Петровичев П. И.
Поленов В. Д.
Похитонов И. П.
Прянишников И. М.
Репин И. Е.
Рябушкин А. П.
Савицкий К. А.
Саврасов А. К.
Серов В. А.
Степанов А. С.
Суриков В. И.
Туржанский Л. В.
Шишкин И. И.
Якоби В. И.
Ярошенко Н. А.

«Балаганы в Париже»

Живя в Медоне, Васнецов однажды заглянул на местный праздник. Толпа нарядных горожан переходила от одного балагана к другому, смотрела выступления артистов. Внимание Васнецова привлек один из балаганов — «Цирк». Представление еще не началось, но толпа уже в нетерпении окружила сцену, освещенную ярким фонарем... На фоне темного неба, в колеблющемся свете масляных ламп, этот цирк был очень живописен, и у Васнецова созрела идея — написать картину обо всем увиденном.

Во второй половине 1876 года художник делает для этой картины многочисленные рисунки с натуры, нанимая натурщиков. Ему постоянно не хватает денег, он просит Крамского, который в то время еще находился в Париже, помочь ему с деньгами. Крамской, как всегда, выручает, наставляет, даже находит заказчика для будущей картины.

5 октября 1876 года Крамской писал Поленову из Парижа: «...со мной теперь дядя Васнецов, который начал здесь одну интересную картину. Полагаю, что если он сработает ее, то будет картина добрая <... Сюжет, положим, не новый, но точка зрения новая и взята интересно: картина в высоту, дело уже при огне, эффекты оригинальные, выражения пропасть, народу немного, но естественно, словом, картина будет добрая...».

Васнецов работал над «Балаганами в Париже всю вторую половину 1876 и первую четверть 1877 года.

...В вечернем полумраке ярко горят факелы, освещая небольшой помост циркового балагана. Играют музыканты, зазывая публику. На сцене выделяется светлая фигура актера в костюме Пьеро, который, оживленно жестикулируя, объявляет о начале представления. Позади на скромной цирковой лошадке сидит маленькая обезьянка. Публика с нетерпением ожидает зрелища: тут и почтенные нарядные горожанки с детьми, и беднота, которая столпилась у сцены.

Главная неудача этой картины Васнецова — в ней нет ощущения праздника, беспечного балаганного веселья. Все отдает серьезностью, какой-то бытовой «тяжеловесностью»... Сам сюжет требовал иных средств выразительности, которыми еще не овладел художник... И хотя картина написана широкой, свободной кистью (уроки Парижа не прошли даром!), сильного впечатления она не производит.

Картина была куплена тогда еще великим князем, а впоследствии императором Александром III и сейчас находится в Русском музее в Петербурге. Сам художник впоследствии признавался, что тоже не считал эту картину удачной, что она не до конца прочувствованна, а писал он ее только потому, чтобы не возвращаться домой лишь с одними этюдами.

В своей неудаче Васнецов не был одинок. Репин, который затеял в Париже картину «Садко», тоже писал ее без вдохновения, напрягая все силы, лишь бы отчитаться о заграничной поездке перед Академией художеств. Кстати, именно Васнецова Репин заставил позировать для фигуры Садко: надел на него шубу с лисьим воротником и боярскую шапку, усадил, приговаривая: «Сиди, сиди, ты теперь не Васнецов, а Садко — богатый гость новгородский».

Этюд с Васнецовым «в роли» Садко получился удачным, а вот сама картина художника разочаровала. Репин писал Стасову, что с удовольствием бы уничтожил своего «Садко», но все-таки решил закончить картину и после этого возвратиться на родину. Как и Васнецов, Репин мог вдохновенно творить только в родной стороне, среди близких и родных людей, в том историческом окружении, которое «подпитывало» его впечатлительную натуру художника.

В марте 1877 года картина «Балаганы в Париже» была завершена. С волнением Васнецов послал ее и еще одну свою картину — «Чаепитие» в Салон — традиционную художественную выставку, которая проводилась в Париже: «Одни страдания кончились — картина родилась, теперь начинаются другие страдания — ожидание или refuse (отказ), или fiasko!».

Картины на выставку были приняты. Боголюбов сообщает Крамскому: «Милейший Васнецов теперь вздохнул, — сдал картину на выставку благожелательно, то есть во второй категории, а их у нас пять...».

На огромной выставке работы Васнецова разместили в конце экспозиции довольно неудачно — повесили высоко. Ни зрители, ни критика их попросту не разглядели.

Художник, несомненно, переживал эту неудачу — его работы пресса обошла полным молчанием. Но в письмах к друзьям он старался не выдавать своего огорчения, даже шутил: «Представьте себе — у моих картин толпы нет, и в обморок никто не падает. Появляются изредка фигуры в профиль и в пол-оборота к картине. Отчего это? Я объясняю это тем, что высоко повешены, во 1-х, а публика любит смотреть только первый ряд. Потом она добросовестна и смотрит залы в порядке алфавитном; по каталогу моя буква W в конце — ну она и устанет...».

Однако в конце письма он не мог скрыть горечи и обиды, «...что такое публика? — толпа! — где же ей понять! Не правда ли, ведь это настоящие причины того, что никакая шельма... Пожалуй, Вы скажете, что есть и другие причины равнодушия этой толпы. Да я-то не хочу этого знать! А то, пожалуй, будешь думать, думать... и додумаешься до чертовщины!».

Художник как бы внутренне поставил себе «предел» для беспокойства. Нельзя падать духом, нужно верить в себя. Нужно продолжать работать...

В Медоне и в Париже Васнецов отчаянно скучал среди чужой ему жизни: «Вдруг иногда почувствуешь, что кругом тебя просто одно пустое пространство с фигурами без людей, с лицами без души, с речью без слуха!».

Положение усугублялось постоянным безденежьем... По поручению Крамского он пытался заняться офортами, чтобы поправить свои денежные дела. Но на чужбине ему не работалось. «Офортов не делаю — не могу!» — в сердцах бросает он в письме к Крамскому.

Очень вовремя художника выручил П.М. Третьяков, когда приобрел для своей галереи картину «Книжная лавочка» за 400 рублей. Васнецов попросил Крамского срочно выслать ему эти деньги, чтобы спастись «от лишнего пребывания в Париже». В мае 1877 года Васнецов вернулся в Россию.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница

 
 

В. М. Васнецов Бродячие музыканты, 1874

В. М. Васнецов Богатыри, 1898

В. М. Васнецов Слово Божие, 1885-1896

В. М. Васнецов Распятый Иисус Христос, 1885-1896

В. М. Васнецов Христос Вседержитель, 1885-1896
© 2024 «Товарищество передвижных художественных выставок»