Художник-педагог. Письмо Президиуму Всесоюзного совещания по художественному образованию

Письмо Президиуму Всесоюзного совещания по художественному образованию¹

Я никогда и никого не учил. Моя художественная деятельность была направлена к практике нашего дела - писанию картин и пр. У меня не было ни педагогического, ни методического опыта, и я могу лишь поделиться своими школьными воспоминаниями и наблюдениями за пятьдесят лет моей художественной деятельности.

Вспоминая о Московском Училище живописи и Петербургской Академии художеств начала 80-х годов, я прихожу к мысли, что методы обучения времен Карла Брюллова, Александра Иванова, потом Репина, Сурикова, Серова не были так плохи, как позднее, при новом академическом уставе, принято было о них судить.

Методы эти были более целесообразны в деле обучения нашей грамоте, достигали лучших результатов, так как учителями нашими были всегда люди грамотные, хотя и не одинаково одаренные. Но надо сказать, что в преподавании, особенно рисунка, "формы", художественная одаренность учителя не всегда помогает делу. Дарование учителя - особое педагогическое дарование. Им в огромной степени владел П. П. Чистяков. Он имел свой метод - совершенно особый, "чистяковский". Его благодарными учениками были такие художники, как Семирадский, Репин, Виктор Васнецов, Суриков, Поленов, Серов, Врубель, Савинский и многие другие. Были хорошими преподавателями Куинджи, Серов.

Я учился в Училище у Прянишникова, Евграфа Сорокина (одного из самых блестящих рисовальщиков своего времени, но учителя равнодушного) и у Перова. В Академий, вернее, вне ее, я внимательно слушал советы умного Крамского. Одновременно мы все учились у природы, у великих мастеров античного мира, Ренессанса, также на произведениях более позднего времени. Я лично склонен до сих пор более учиться, чем учить других, - и не мне предлагать методы обучения. Для этого, полагаю, имеются у нас люди более подготовленные, призванные, опытные. Вот к ним-то и придется обратиться за содействием, они, вероятно, знают "секрет", как надо учить.

Я же могу лишь пожелать, чтобы учителя были более опытны в наблюдении природы и всего живущего в ней, чем учащиеся, чтобы они учили смотреть на природу трезво, чтобы не заводили в дебри мудреных теорий, рискованных и дорогостоящих нашей молодежи "опытов".

Начало и конец учения - это познание природы, настойчивое, терпеливое изучение того, что изображают. Это равно необходимо как для больших дарований, так и для малых. Пример тому - две выставки наших больших мастеров - Серова и Репина². Стоит внимательно просмотреть их работы учебной поры: оба они (и не они одни), не мудрствуя лукаво, терпеливо рассматривали, внимательно наблюдали предметы своего изучения и лишь потом, когда дисциплинировали свой глаз, свою волю к познанию, когда выходили на самостоятельный творческий путь, - лишь тогда со всей яркостью обнаруживали индивидуальные свои свойства. Тогда (овладев грамотой) художники и становились Брюлловыми, Ивановыми и пр.

Словом, учиться надо начинать с азов... Тогда и явится в исполнении не мнимый, а подлинный реализм.

Примечания

Печатается по тексту, опубликованному в газете "Советское искусство" от 23 октября 1936 г.

1. Всесоюзное совещание по художественному образованию происходило в Ленинграде с 16 по 21 октября 1936 г. и было организовано Всесоюзным комитетом по делам искусств.

2. Имеются в виду выставки произведений В. А. Серова (1935) и И. Е. Репина (1936).