Памяти А. В. Прахова

На берегах древней Тавриды, в залитой весенним солнцем Ялте, тихо скончался Адриан Викторович Прахов¹.

Там, на юге, среди кипарисов, у голубого моря, обрел свой вечный покой истинный эллин наших дней.

Даровитый ученый, профессор истории искусств, увлекательный лектор и собеседник, Прахов весь был в художестве. Он любил его всеми силами души. Он вечно что-то открывал, полузабытые ли мозаики и фрески старых церквей, или художников с их будущими творениями. В молодые годы он издавал журнал "Пчела"², занимался живописью, скульптурой, потом архитектурой, украшал храмы...

Но природе своей - немного дилетант, но деятельный, талантливый, просвещенный.

В Абрамцевской церкви, увидев первые иконописные опыты Виктора Михайловича Васнецова, Прахов воодушевился сам и увлек своим воодушевлением Васнецова на широкий путь храмового творчества и тем дал ему возможность проявить на стенах собора св. Владимира в Киеве всю силу его редкого глубоко русского дарования, создать, быть может, единственный по искреннему религиозному воодушевлению алтарь собора, с его Евхаристией, пророками, святителями, с сонмом незабываемых образов божиих угодников, Христа ради юродивых, святых мучеников, благоверных князей и княгинь православной церкви.

Праховым же вызван к жизни талант тогда еще молодого Врубеля. Он первый провидел дивное дарование этого художника, смело предложил ему роспись Кирилловской церкви в Киеве, а позднее и эскизы к Владимирскому собору.

Там, где появлялся Прахов, закипала жизнь, и невозможное становилось возможным.

Для меня, в ту пору начинающего художника, знакомство с Праховым было нежданным и радостным, и оно создало в моей жизни целую эпоху. Перед тем на Передвижной выставке появился мой "Пустынник". Прахов увидал его в Киеве и тогда же задумал привлечь меня к работам в соборе. Вскоре я познакомился с ним в Москве на одном из спектаклей в доме Саввы Ивановича Мамонтова. Тогда мною только что было кончено "Видение отроку Варфоломею"; Адриан Викторович видел картину в мастерской, и мысль пригласить меня в Киев у него окрепла окончательно.

Весной я поехал туда. На лесах Владимирского собора впервые познакомился с В. М. Васнецовым, создавшим уже большую и лучшую часть своих композиций. Познакомился с семьей Прахова. В их доме тогда можно было встретить не только "весь Киев", но и все, что появлялось и проходило через него выдающегося, интересного. В радушной, музыкальной, несколько эксцентричной семье Праховых все жили жизнью Владимирского собора, а сам Киев в те годы стал как бы центром художественной России.

Осенью я переехал из Москвы и начались мои пятилетние с небольшими перерывами работы в соборе.

В первую очередь мне задано было сделать эскизы на тему "Рождества" и "Воскресения Христова" для запрестольных стен на хорах³. Эти темы раньше были предложены: "Рождество" - Серову, "Воскресение" - Врубелю. Серов, как я слышал, пропустил все сроки для представления эскизов, собор же, по повелению государя Александра III, должен был быть закончен в кратчайший срок. Врубель, как говорили тогда, разошелся с соборной комиссией, не утвердившей его замечательных эскизов "Воскресения Христова"...

По окончании "Рождества" и "Воскресения" мне предложили написать два иконостаса на хорах, а позднее иконостасы диаконика и жертвенника, причем Прахов посоветовал мне съездить в Италию (Равенну, Палермо), Грецию, в Константинополь, чтобы ознакомиться с мозаиками на местах.

Вернувшись из-за границы, я принялся за исполнение названных иконостасов. Адриан Викторович с живым интересом следил за работой, всячески ободрял меня, а в то время такое внимание его для меня было особенно ценно: для меня становилось все ясней, что мои молодые силы все более и более подавляет окрепший, мужественный талант Васнецова, и что опасность утратить, быть может, надолго свой художественный облик все растет, и Прахов, верно поняв мою тревогу, пришел ко мне на помощь.

В тот год он особенно часто уезжал в Петроград, оставался там подолгу, и мы, художники, начинали скучать: работа становилась вялой, нам чего-то недоставало, недоставало Адриана Викторовича. Но вот приходила телеграмма о его возвращении, а там появлялся и он сам - оживленный, любезный, деятельный, как всегда общительный, с кучей новостей, рассказов, и мы, соборяне, оживали.

После одной такой поездки Адриан Викторович зашел в собор, в тот час когда в нем, кроме меня, самого молодого, никого не было. Слово за слово, разговаривая, мы поднялись по лесам на хоры, и там, сев на пыльные бревна, Прахов стал говорить то и так, как не говорил со мной ни до, ни после этого раза. То, что говорил он, не было простой беседой, тем менее блестящей импровизацией об искусстве, на которые был такой мастер покойный. Это были проникновенные заветы, напутствия на долгий, трудный подвиг молодому художнику, им отмечены были многие опасности, которые стоят на пути жизни и деятельности нашей и так часто губят силы художника, его индивидуальность... Все сказанное тогда я помню по сей день, и теперь, на шестом десятке лет, я не могу без волнения и чувства глубокой признательности относиться к ныне ушедшему от нас А. В. Прахову.

Все мы, художники, призванные к сотрудничеству в соборе, были разных направлений, взглядов, верований и возраста, но Прахов и его семья умели сделать так, что все мы прожили за десяток лет работ в полном согласии, да и поныне между нами, оставшимися в живых, продолжают быть самые хорошие, полные живых воспоминаний отношения. Мечтой А. В. Прахова было в свое время привлечь к работам в соборе покойного Сурикова, здравствующих Репина и Поленова, и не его вина, что осуществить эту мечту ему не удалось.

Прахова не стало, но верится, что все живое, вдохновенное, хорошее, что было в этом богато одаренном человеке, не пройдет бесследно. Имя его, тесно связанное с созданием собора св. Владимира в Киеве, перейдет далеко за грань его жизни.

Вечная ему память от нас, его знавших, с ним проведших годы трудовой, посвященной художеству жизни.

Примечания

Печатается по тексту, опубликованному в газете "Новое время" от 20 мая 1916 г.

1. А. В. Прахов умер в 1916 г.

2. "Пчела" - еженедельный журнал искусства, литературы, политики и общественной жизни, выходивший с января 1875 по август 1878 г. В 1876-1878 гг. А. В. Прахов был редактором художественного отдела журнала.

3. В настоящее время эскизы хранятся в Третьяковской галлерее.