П. А. Стрепетова

Стрепетова вышла из театральной провинциальной среды. Помнится, она была дочерью не то театрального парикмахера, не то суфлера Нижегородского театра¹. Она с ранних лет узнала закулисную жизнь с ее нравами, интригами, нуждой и проч. Чуть ли не девочкой дебютировала на нижегородской сцене². Вышла замуж за провинциального даровитого артиста М. И. Писарева, от которого имела сына, ею любимого, и менее любимую дочь. Долго Стрепетова с Писаревым играли по провинции. Там начались ее успехи, там она составила себе большое имя. Супруги играли и в Москве: в народном театре Берга и в Артистическом кружке³, проявляя повсюду свое огромное дарование, преимущественно в ролях сильно драматических. Трагедия была ее стихией...

Стрепетова, как и великий Мочалов, как и ряд выдающихся русских актеров, основывавших свою игру на непосредственном "чувстве", была неровна в игре. Сегодня потрясала она зрителей глубокими, незабываемыми переживаниями мятущейся женской души - ее тяжкой доли, а завтра в той же роли была заурядна, бесцветна. И так всю жизнь, на сцене и в жизни, чередовались у нее успехи с неудачами, с отчаянием. Более неустойчивого дарования трудно было себе представить. Более сложной, болезненной, незадачливой жизни нельзя было себе вообразить.

Переходя со сцены на сцену, из города в город, она попала в начале 80-х годов в Петербург на сцену Александрийского театра⁴ когда театр этот занимал, после Малого московского, едва ли не первое место по составу своих артистов и репертуара.

Там, на Александринской сцене, играли молодая Савина, Варламов, Сазонов, Давыдов, Жулева, Мичурина и немало других, хотя и менее даровитых артистов. И вот среди таких-то сил, да еще "любимцев публики", появилась Стрепетова со своей "провинциальной славой" огромного таланта, временами возвышавшегося до гениальности - до Дузе, до Сары Бернар... Появилась уже не первой молодости, с разбитыми нервами, такая невидная, некрасивая, маленькая, горбатенькая, больная, с очень тяжелым характером - такая восторженная, экзальтированная, подозрительная и капризная.

В репертуаре ее было несколько ролей, в которых она не имела себе соперниц. В "Грозе" она была поразительной Катериной. В потехинской пьесе "Около денег"⁵ она играла Степаниду - и как играла!..

Немало и других ролей с ярко выраженным трагическим характером и преимущественно из народной русской жизни Стрепетова играла как истинно великая артистка. В моей памяти осталась она несравненной, незабываемой Степанидой. Пьеса Потехина написана хорошим языком. Драма Степаниды в ней нарастает естественно, неумолимо... "Рок" над Степанидой совершает свой путь с неизбежностью непредотвратимой. И вот тут Стрепетова давала такой цельный, живой, привлекательный образ, что забыть его я не могу и за сорок лет, прошедших с тех пор. Пьеса благодаря Стрепетовой стала так называемым "гвоздем сезона". Народ на нее валом валил. В Петербурге о Стрепетовой - Степаниде только и было разговору. С первого акта, где она появляется в своем черненьком, монашеском платьице, такая маленькая, худенькая, бледная, обреченная, с голосом, который "беду несет", - она завладевает зрителями до последнего, такого страшного, безумного момента. Она влюбляется в Капитона с такой силой искренности, что театр исчезает, зритель незаметно становится свидетелем подлинной житейской драмы. Он волнуется, трепещет, мучается, падает духом и отчаивается заодно с несчастной Степанидой, когда Степанида, обманутая, обезумевшая от горя и обиды, в порыве великой, охватившей ее больной мозг страсти поджигает избу своего обидчика и является перед отцом и семьей, а отец, срывая с нее платок, видит ее поседевшей за одну ночь. Покаяние Степаниды перед народом. Звук ее голоса, простота, естественность - тот великий реализм, что бывает так редко, и даже у великих художников знали мы не так часто - вот Этот реализм был у Стрепетовой в минуты ее высочайшего вдохновения. Вероломного любовника Капитона тогда хорошо играл умный, немного холодный Сазонов. Отличный комик того времени Арди играл Сережку: его пьяненькие вариации - "Хозяйнушка", "Хозяйнушка милый", "Хозяева вы наши" и проч. были неподражаемы.

Личное мое знакомство с Полиной Антипьевной Стрепетовой произошло у Ярошенок, на Сергиевской, - она бывала там часто, "отводила душу" в этой сочувствующей ей семье. Николай Александрович Ярошенко очень близко передал ее лицо, руки и что-то лишь недоглядел в ее фигуре в том портрете-характеристике, в "психологическом", так сказать, портрете, что находится в Третьяковской галлерее⁶.

Из своих личных воспоминаний о Стрепетовой вне сцены передам здесь следующий, характерный для нее эпизод. Н. А. Ярошенко давно собирался побывать в Палестине. На эту поездку его подвигало не религиозное чувство - он не был человеком религиозным. Он хотел сделать какие-то этюды на месте для своей картины "Иуда", потом им написанной, успеха не имевшей и находящейся в Полтавском музее.

Настал день отъезда Николая Александровича. Ехал он через Европу, хотел быть в Италии, кажется, в Египте и потом в Иерусалиме.

Много друзей собралось на перроне Варшавской железной дороги. Николай Александрович был уже в отставке, носил штатское платье и никто бы не подумал, что этот элегантный господин в шляпе "а la Van Dyck" - вчерашний артиллерийский генерал. Он был в прекрасном настроении, мило шутил с собравшимися. Была тут и Полина Антипьевна Стрепетова, такая убогая, горбатенькая; она держалась ближе к Марии Павловне (супруге Николая Александровича), чувствуя себя около нее, около этой монументальной, доброй женщины, "как за каменной стеной". Полина Антипьевна, видимо, нервничала. Раздался второй звонок. Николай Александрович, простившись со всеми нами, стоял уже на площадке своего вагона, продолжая перекидываться то с тем, то с другим из друзей. Третий звонок, франтоватый обер-кондуктор в серебряных галунах, в молодцевато надетой шапке дал энергичный, выразительный свисток, поезд лязгнул буферами, едва заметно тронулся. Мы стали посылать пожелания отъезжающему. В этот момент от нашей группы спешно отделилась Стрепетова и в каком-то экстазе бросилась за прибавлявшим ход вагоном. Она что-то кричит трагически сдавленным голосом, на бегу протягивает руки - и бежит, бежит... Мы видим, что Николай Александрович озабоченно наклоняется к ней с площадки своего вагона с протянутой рукой. Полина Антипьевна что-то в эту руку быстро сует и, бледная, изнеможенная, быстро-быстро крестится. Поезд прибавляет ходу, удаляется...

Мы все в каком-то оцепенении. Что же оказалось? Полина Антипьевна, увлеченная общим настроением, позабыла то главное, за чем приехала сюда, забыла передать Николаю Александровичу деньги - "на свечи к гробу господню" - и вспомнила об этом в тот лишь момент, когда поезд тронулся, и она, не думая об опасности, бросилась за ним, успела вручить какую-то мелочь и сейчас, удовлетворенная, хотя и с бьющимся сердцем, спешила нам передать обо всем этом трагикомическом обстоятельстве.

Всю дорогу до Сергиевской Полина Антипьевна, сидя с Марией Павловной и со мной в экипаже, без умолку говорила о том, как давно она мечтала попросить Николая Александровича поставить за нее свечку - желание ее исполнилось, и она "так счастлива, так счастлива сейчас".

В конце ее сценической карьеры, да незадолго и до ее кончины, вот что пришлось пережить этой трагической актрисе и трагической женщине. Стрепетова тогда играла на той же Александринской сцене. Так же ее успехи чередовались с неуспехами. Ей было уже под пятьдесят и, конечно, это ее не красило. И вот в этот потухающий закатный час ее славы с ней приключилось следующее: в знаменитую артистку влюбился и влюбил ее в себя юноша-студент, красивый, стройный, с вьющимися белокурыми кудрями, чистый, идеально прекрасный, из старой дворянской, русской семьи...⁷.

Он беззаветно полюбил артистку, героиню какой-то потрясающей драмы, где Полина Антипьевна, несмотря на свои годы, на свое физическое убожество, была неотразимо прекрасна, так трогательна, поэтична, с такой силой передавала привлекательный, чарующий образ женщины, охваченной сильно любовной страстью...

Прекрасный юноша-студент с белокурыми кудрями полюбил впервые - горячо, до самозабвения... Познакомился с артисткой, и это не только его не разочаровало, а еще усилило его пламенное чувство. Начался их роман, такой необычайный, опасный роман. Полина Антипьевна, быть может, впервые за свою долгую жизнь переживала то, что так часто передавала на сцене гениальной своей игрой. Время летело, как оно летит у влюбленных, и юноша, вопреки мольбам родственников и близких друзей, сделал последний шаг - повенчался с Полиной Антипьевной. Настал "медовый месяц". Молодые были неразлучны... Уютная, небольшая квартирка. В свободные от сцены дни так приятно оставаться вдвоем. Никто не мешает часами сидеть у ног помолодевшей на двадцать лет гениальной подруги, - сидеть на белой медвежьей шкуре, положив кудрявую русую голову на колени любимой, притом такой необычайной, всеми прославляемой артистки. Когда же Полина Антипьевна играла, молодой, счастливый муж был в ее уборной.

Счастье их казалось таким полным и несокрушимым. Полина Антипьевна оставалась на сцене. Иногда по ходу пьесы рядом с ней появлялся "герой" и, на правах героя, то целовал героиню, то обнимал ее. В эти вечера юный муж был задумчив, являлись признаки смутной ревности. И потом дома, за поздним чаем, а затем там, в уютном будуаре, сидя у ног возлюбленной, он в страстных порывах ревности допытывался о том, чего не было и быть не могло. Просил, молил отказаться от таких ролей. Допытывался, не разлюбила ли она его, так ли, как раньше любит его и проч. и проч. Умолял бросить те роли, где являются эти ненавистные бутафорские "герои" - мнимые соперники. В начале артистке было легко заглушать ревнивые подозрения, потом они стали крепнуть, и ей становилось день ото дня трудней это делать, а к тому же порывы запоздалой страсти начинали уступать закоренелой привычке лицедействовать. Артистка стала вытеснять влюбленную женщину.

Сцены ревности повторялись чаще и чаще. Самые болезненные, мучительные ее приступы, еще недавно кончавшиеся примирением, теперь принимали грозный характер.

В уютной квартире артистки наступил ад, слезы, угрозы с той и другой стороны, проклятья, - и новый пароксизм бурных ласк и проч. И оба они - один такой юный, другая стареющая, усталая - теряли силы, мучая друг друга невыразимо.

Так длилось несколько месяцев, так шло до того дня, когда однажды великолепная артистка, вдохновенно сыгравшая свою роль, вернулась домой усталая, но счастливая. Юный муж был особенно мрачен. Подали чай, холодный ужин. Супруги остались одни, она - изнеможенная недавней игрой, он - ревностью; так сидели они за столом. Потом перешли на свое любимое место: она - в уютное кресло, а он у ее ног. Мрачные предчувствия чередовались с поцелуями. Так шло время; казалось, что сегодня будет так, как вчера, как было много раз раньше - все кончится забвением, новыми обетами и проч. Но одно неосторожное слово артистки - юноша выхватывает револьвер, еще мгновение - выстрел, и он падает мертвый у ног артистки, заливая кровью пушистый мех белого медведя.

Несчастная, обезумевшая Стрепетова, сразу постаревшая на десятки лет, бросилась к бедному юноше. Однако драма кончена на этот раз без аплодисментов, и лишь проклятия близких погибшего юноши сопутствовали старой артистке. Она едва не сошла с ума. Бросила сцену. И не стало великого таланта, так тесно связавшего свою личную судьбу с теми героинями, которых она умела с такой силой передавать на сцене. Остался разбитый, уничтоженный старый человек, доживавший свой век, свою мятежную жизнь, свою запоздалую несчастную любовь к прекрасному, белокурому юноше⁸...

Примечания

Печатается по тексту книги "Давние дни", стр. 93-97.

Впервые напечатано в книге: П. А. Стрепетова, Воспоминания и письма, М.- Л., "Academia", 1934, стр. 484-494.

1. Родители Стрепетовой неизвестны. Она была в младенчестве подброшена нижегородскому театральному парикмахеру А. Г. Стрепетову, который воспитал ее как свою приемную дочь.

2. Стрепетова впервые выступила на сцене в 1865 г. в г. Рыбинске. Первый спектакль, в котором она участвовала, был водевиль П. И. Григорьева "Зачем иные люди женятся".

3. На сцене московского Общедоступного театра и в Артистическом кружке Стрепетова играла в 1873 г.

4. В труппе Александринского театра Стрепетова состояла с 1881 по 1890 г.

5. Имеется в виду драма "Около денег", написанная В. А. Крыловым по одноименному роману А. Потехина и шедшая на сцене Александринского театра в сезон 1883/84 г.

6. Портрет Стрепетовой работы Ярошенко написан в 1884 г.

7. А. Д. Погодин, внук историка.

8. В рассказе Нестерова о романе Стрепетовой с Погодиным, ее браке с ним и его самоубийстве имеется ряд неточностей. Стрепетова вышла за него замуж в 1891 г., то есть, когда ей было не "под пятьдесят", а сорок один год, и когда она в первый раз оставила сцену Александринского театра. Причиной самоубийства Погодина Нестеров считает его беспричинную ревность. Другие мемуаристы указывают на то, что к такому печальному исходу привела тяжелая семейная атмосфера, сложившаяся в доме Стрепетовой из-за ее собственного, неуживчивого и болезненно мнительного характера. Самые обстоятельства самоубийства Погодина в воспоминаниях Нестерова не вполне соответствуют действительности: Погодин застрелился 5 февраля 1893 г., но не поздним вечером, а утром, когда Стрепетова еще спала. Проснувшись, она увидела его мертвым на пороге своей спальни (см. А. Г., Из воспоминаний о П. А. Стрепетовой, "Исторический вестник", 1904, февраль, стр. 560; М. Беляев, Стрепетова (отрывочные воспоминания) - в книге: П. А. Стрепетова, Воспоминания и письма, М. - Л., 1934, стр. 503; об этом эпизоде биографии Стрепетовой см. Р. М. Беньяш, Л., 1947, стр. 137-139). Утверждение Нестерова, что после смерти мужа Стрепетова "бросила сцену", неверно. Через несколько лет, в 1899-1900 гг., Стрепетова вновь выступала на сцене Александринского театра.