Часть II. Морозов: Наброски к портрету

Набросать портрет Ивана Морозова невероятно сложно. Редкий мемуарист вспоминает о нашем герое: слишком закрытой и непубличной фигурой был Иван Абрамович. То, что он охранял от сторонних глаз свою личную жизнь — скрывал женитьбу, а рожденную вне брака дочь выдавал за племянницу, — понятно. Но ведь и в свой особняк Иван Абрамович пускал неохотно, хотя желающих посмотреть морозовскую коллекцию было предостаточно. Про роль, которую он сыграл в семейном бизнесе, информации тоже совсем немного — ровно столько же, сколько о детстве и юности всех трех братьев Морозовых.

Итак, перед нами сын Абрама Абрамовича и Варвары Алексеевны Морозовых. Младший брат Михаила Морозова, прославившегося дворцом на Смоленском бульваре, красавицей женой и скандальными выходками. Старший брат Арсения Морозова — страстного любителя охоты, владельца мавританского замка на Воздвиженке, заставившего мать в сердцах воскликнуть, что теперь–де всей Москве станет известно, что ее сын — дурак. Именно в характере самой Варвары Алексеевны многие искали и находили истоки знаменитых морозовских «причуд». Так что без рассказа о ней нам не обойтись.

История жизни Варвары Алексеевны Морозовой, несомненно, вдохновила бы драматурга Островского, а школьники и по сей день писали бы сочинения о купеческой дочери Варваре с тем же безразличием, с каким пишут они о «темном царстве», бесприданницах, алчных мамашах, коварных охотниках за приданым и засидевшихся в невестах купчихах. Многословный П. Д. Боборыкин, позаимствовавший фабулу ее жизни для сюжета романа, с задачей не справился: его Анна Серафимовна Станицына — бледное подобие Варвары Алексеевны; «оригинал был гораздо примечательнее копии», — заметил Павел Бурышкин. А ведь в истории Варвары Морозовой, урожденной Хлудовой, были все необходимые составляющие: коллизия, интрига, перипетии, кульминация, развязка и эпилог.

Девушка из Замоскворечья, с добрым от природы сердцем, при этом самостоятельная и решительная, мечтает посвятить себя чему–то благородному («Мне часто приходит мысль, что я существо не совсем обыкновенное и непременно должна отличить себя чем–нибудь необыкновенным, как, например, спасти свое отечество и т. п.»).

Одна из первых московских красавиц, ездит на балы, кокетничает с кавалерами («Что за нелепость, обращать внимание на всякого молодого человека: выказываться перед ним, стараться понравиться и даже в него влюбляться. Теперь всякая женщина это делает, но я не из одной гордости и самолюбия хочу отличаться от них, но из собственного моего ума. Не лучше ли прожить мой век так, как я теперь мечтаю, т. е. остаться в девушках, что в замужестве одно горе. Я знаю, что не могу быть счастливой замужем, независимо исполнять свои желания, делать добро... Но с силою воли и с умом можно осуществить мои планы... мне хочется не обращать внимание на мужчин, а ведь так и тянет посмотреть и понравиться то одному, то другому»).

Живет в роскошном дворце, но мечтает помогать бедным («Если бы меня в хорошие руки, то я бы вышла человеком... хочу жить порядочно, если не совсем хорошо... по возможности помогать бедным, не транжирить по пустому деньги») и «употребить жизнь с пользою» («Вот как бы я желала повести ее: во–первых, никогда не выходить замуж, давать уроки музыки и французского языка детям, а на эти деньги помогать бедным, потому что я в них не буду нуждаться»).

Тайком читает Белинского («Нужно же хоть немного подвигаться вперед, недаром читаешь Белинского, в которого я влюблена, хотя его не иначе видела, как на портрете, который вовсе не красив. Вот что значит его ум!») и журнал «Современник» («Чтение журнала развило ненависть к дурному и симпатии к честному, возвышенному и благородному... желание пройти через страдания и испытания...»).

Цитаты эти вовсе не из романа, а из сохранившегося дневника Вареньки Хлудовой¹. Кроме него поделиться переживаниями девушке было не с кем («...У меня нет даже друга... у меня слишком горячая натура, с летами, я боюсь, это, пожалуй, удвоится...»). Мамаша умерла, и с шести лет девочку воспитывают няня с гувернанткой. Детство свое, однако, она считает счастливым: папаша любит ее до обожания, старшие братья души в ней не чают. Жила бы себе Варя, как прочие девушки, но годам к шестнадцати купеческая дочь заметила, что вокруг творится много несправедливостей, и задумалась. Первым разочарованием стал любимый папаша, в отношении которого у любящей дочери восторга поубавилось: «Папашу я считаю почти что совершенством, и если бы немного повоспитаннее был, то я его бы считала совершенством». Спустя же несколько месяцев появляется запись гораздо жестче: «Я тоже становлюсь героем, иду со своей маленькой фигуркой на отпор дурному, которое мне является олицетворением в моем отце. Я прихожу в отчаяние от этих домашних ссор, они в высшей степени отвратительны...»

Тут на сцене появляется главный злодей, Варенькин отец Алексей Иванович Хлудов, сын ткача–кустаря, а ныне совладелец фирмы «А. и Г. Ивана Хлудова сыновья». Дед Вари, Иван Хлудов, ткал пояса и шелковые кучерские кушаки на ручном станке в своей деревне в Рязанской губернии, потом выбился в купцы и в 1817 году перебрался в Москву. Сыновья его, Алексей и Герасим, купцы первой гильдии, в 1845 году выстроили в городе Егорьевске на берегу речки Гуслянки фабрику, где 300 рабочих на 15 тысячах веретенах в день вырабатывали 60 пудов пряжи. Специалистов по прядильному делу и машины братья выписали из Ливерпуля, куда отправился Алексей Хлудов. «Решение наше бесповоротно: мы будем или богачами, или пойдем с сумами», — осадил он жену, уговаривавшую не ввязываться в рискованное предприятие. Богачами братья Хлудовы, разумеется, сделались, причем довольно скоро: Егорьевская бумагопрядильная фабрика (кстати, одна из первых в России) в начале 1870–х выдавала уже до тысячи пудов пряжи в сутки.

Алексей Иванович Хлудов славился не только умением общаться с покупателями, но и вспыльчивостью. Женился он рано — в 18 лет, и ровно через 18 лет овдовел, оставшись с семерыми детьми. Двое сыновей умерли, а двое остались при нем в огромном трехэтажном доме в Хомутовском тупике, превратившемся потом в Хлудовский. Сыновья надежд не оправдали: Михаил вел, мягко выражаясь, «эксцентричную жизнь», пребывая «в непримиримой бурной ссоре» с Василием, который в отличие от брата был большой эрудит, прекрасно играл на фортепьяно и импровизировал на выписанном из Германии органе (впоследствии подаренном Московской консерватории). Чем только не занимался Василий Алексеевич: проблемами металлургии и экспериментальной медициной, биологией, эндокринологией, садоводством, теоретической механикой, астрономией; знал три иностранных языка, объездил всю Европу. Несмотря на блестящее образование (естественный и медицинский факультеты Московского университета, курс лекций по химии в Гейдельбергском университете), Василию Хлудову фатально не везло в делах, что бесило успешного отца. Под конец жизни, устав от бесконечных провалов, Василий Алексеевич увлекся спиритизмом, занялся толкованием Евангелия и даже съездил к Льву Толстому побеседовать (отец А. И. Хлудов, между прочим, всю жизнь собирал старопечатные книги и рукописи религиозного содержания, которые впоследствии оказались в Историческом музее, включая главный раритет собрания — греческий кодекс IX века, знаменитую Хлудовскую псалтирь²).

Старший Хлудов построил вместе с братьями три фабрики. Четвертую, Ярцевскую, под Смоленском, оснащенную по последнему слову техники, и вовсе создал от начала до конца сам. Но кому завещать нажитые миллионы, не знал. Любимый старший сын Иван, вернувшись из Северной Америки, где он пытался договориться с американцами о закупках хлопка напрямую, без посредников, в 1867 году отправился в Туркестан и умер в Ташкенте от лихорадки. Лишившись главного претендента на наследство, отец приблизил к себе Михаила, дебошира и смельчака, участника взятия Ташкента и Коканда, а в Русско–турецкую войну адъютанта самого генерала Скобелева. Михаил Алексеевич был большой гуляка и любитель сорить деньгами. Долго его загулов отец не выдержал, выгнал из дома и проклял, а завещание переменил в пользу Василия. Тогда–то за брата и решила вступиться сестра Варвара. «В папашины именины я долго разговаривала с Третьяковым и объявила, что я, может быть, буду скоро женою человека, которого я вовсе не люблю, но что цель очень благородная побуждает меня к этому». Вряд ли Михаил был достоин подобной жертвы: то, что он подделывал подпись отца на векселях, еще не самое страшное. Он отравил красавицу жену, правда, по чистой случайности: та выпила кофе с ядом, который Михаил приготовил для брата Василия. Забияка Хлынов в «Горячем сердце» Островского — вылитый Хлудов, с которого драматург и списал купца–подрядчика («Денег у Хлынова много, а жить скучно, потому ничего он не знает, как ему эти деньги истратить, чтоб весело было...»). Михаил, впрочем, выкидывал еще и не такое: мог появиться перед гостями раскрашенным черной краской «под негра» или полуобнаженным римским гладиатором, благо тигр у него имелся. На ночь он привязывал животное к железному кольцу в беседке — приняв лишнего, любил поспать на природе. Сад у Хлудовых был большой, даже за город выезжать не требовалось («Он теперь на даче живет, в роще своей. И чего–чего только у него нет! В саду беседок, фонтанов наделал... Сидит все на балконе... и с утра пьет шампанское. Круг дому народ толпится, все на него удивляются. А когда народ в сад велит пустить, поглядеть все диковины, и тогда уж в саду дорожки шампанским поливают. Рай, а не житье!»).

Вот и кульминация: Варя Хлудова выходит замуж за Абрама Абрамовича Морозова. «Я решилась пожертвовать собою. Но будет ли у меня достаточно энергии, силы воли, чтобы снести страшную ожидающую меня участь?.. Прощай, моя молодость, прощай, мое счастье! Скоро я перестану жить для себя и начну жить для других... А. А. будет просить у меня ответа, и я изъявлю ему мое согласие, однако предупреждая его о моих идеях, которые мне все–таки очень дороги. Папаша хочет этого брака. И я согласна. Буду ли я счастлива с А. А. ? Едва ли! Но все–таки я буду стараться быть честной и хорошей женщиной». Впрочем, очень скоро наша героиня начинает «невыразимо страдать» и раскаиваться. «Когда все разъехались, я упала совершенно духом, я увидала ясно, что жертва была не по силам, да едва ли найдутся такие гигантские силы... Были минуты, когда я готова была броситься в окно». Варя спешно пишет жениху, что берет свое слово назад. «А. А. прочел письмо два раза и побелел как полотно» — он ведь действительно был влюблен в нее без памяти.

За всеми страданиями, жертвами, согласиями и отказами неотступно маячит фигура папаши Хлудова, желавшего во что бы то ни стало породниться с Морозовыми — в интересах дела. Зять А. Н. Мамонтов, муж хлудовской дочери Татьяны, так прямо и сказал: «Хотят продать девочку». Вслед за отцом Варю принимается уговаривать дядюшка Герасим Иванович, но племянница заявляет, что лучше уйдет в монастырь, чем выйдет замуж («Эта история принесла мне пользу в нравственном отношении... я увидела, что я более способна на борьбу, чем ожидала, я ясно видела, что поступаю смелее и благороднее других», — с гордостью записывает Варя в дневнике). Папаша тем временем начинает всячески унижать ослушавшуюся дочь («Во время обеда плакала... читала книги о народном образовании Лабулэ»), запрещает шить платья и вообще что–либо покупать без родительского позволения. «Иногда он готов был меня прибить, и я решилась в случае, если это будет продолжаться таким образом или он меня ударит... оставить его дом и жить своими трудами», — записывает Варя Хлудова. Она уже строит планы пойти в актрисы, поскольку способностей «к ремеслам» у себя не находит.

Однако после нескольких месяцев заточения Варвару начинают одолевать сомнения: не совершила ли она ошибку? «Сидя взаперти, имея такого отца, который только и старается, как бы повыгоднее сбыть дочь и как можно меньше времени проводить дома, или жить с этой отвратительной старой девой или с братом, который на словах города берет и кричит: что это за рабство, за подлость! А сам мизинцем не пошевелит...» В театре она встречает похудевшего Абрама Абрамовича, бледнеющего при одном ее виде («По взглядам, которые он бросал на меня, я поняла, что он еще не совсем отложил попечение свое насчет меня»). Страстные взгляды Морозов бросает на красавицу Хлудову и на танцевальном вечере у дядюшки Герасима Ивановича: «А. А., в то время как я танцевала, расхаживал как тень какая и все следил за мною и смотрел на меня». И через три дня, на балу у дяди, опять то же самое: «А. А. все таращил на меня свои глаза. Такой противный... все время стоял в дверях и так и ел меня глазами, а я нарочно кокетничала с Востряковым вторым».

Из двух зол Варвара Хлудова выбирает меньшее. «Даже, по–моему, лучше быть женою А. А., чем продолжать вести такое отвратительное существование», — приходит она к заключению и становится невестой старшего сына «Тверских Морозовых», «Абрамовичей». Какие условия поставила будущему мужу девятнадцатилетняя Варвара Алексеевна, можно догадаться («Изъявлю ему мое согласие, однако предупреждая его о моих идеях, которые мне все–таки очень дороги»), ибо имела четкое представление о «назначении женщины»: «Нет, женщина может многое сделать кроме замужества, она может помогать бедным не только вещественно, но и морально, она скорее может направить их, вразумить, мужчина... слишком груб, женщина же гораздо мягче, терпеливее!!!! Но смогу ли я все это сделать и исполнить обязанности женщины? На это трудно ответить. Я еще теперь не живу, теперешняя моя жизнь, можно сказать, прелюдия настоящей жизни».

«Прелюдия» длилась пятнадцать лет. В 1867 году Варвара Хлудова обвенчалась с Абрамом Морозовым, в 1870–м родила первого сына, а в 1881 году муж тяжело заболел. Освидетельствованный по просьбе жены «в умственных способностях», А. А. Морозов был признан «одержимым прогрессивным параличом» и спустя три месяца — 25 февраля 1882 года на сорок третьем году жизни — скончался. Первый акт этой драмы — «замужество» — заканчивается трагически, и начинается акт второй и главный: «настоящая жизнь» Варвары Морозовой, владелицы фабрик Товарищества Тверской мануфактуры, на которых тысячи рабочих ткут миткаль, ситец и бархат.

Примечания

1. Дневник В. А. Морозовой впервые опубликован в двухтомнике, изданном библиотекой–читальней имени И. С. Тургенева, собравшем все существующие на сегодняшний день документы, касающиеся Морозовой и ее семьи. См.: «Варвара Алексеевна Морозова. На благо просвещения Москвы». Составление, подготовка текстов, примечания Н. А. Круглянской. Авторы текста Н. А. Круглянская, В. П. Асеев. М.: Русский путь, 2008.

2. Коллекция мануфактур–советника, первого председателя Московского биржевого комитета, старшины московского купеческого сословия А И. Хлудова состояла из 430 древних рукописей и 824 старопечатных книг. Она была завещана Никольскому монастырю, на территории которого для нее было возведено специальное хранилище; после революции собрание влилось в состав Исторического музея.