«Женское царство» в картине «Боярыня Морозова»

Рассмотрим теперь процессы создания «женского царства», играющего столь большую роль в «Боярыне Морозовой». В толпе написано много женских лиц, но особенно сконцентрированы они справа от саней. Именно здесь дано такое многообразие человеческих характеров и форм сочувствия, которые почти целиком охватывают единомышленниц Федосьи Прокопьевны. Тут и нищенка, и княгиня Урусова, и молодые знатные боярышни с мамкой, и беглая инокиня — все это мирок Морозовой, ее сторонницы и ревностные почитательницы.

При всей ценности дошедшего до нас материала, остается незаполненной значительная дистанция, отделяющая этюды маслом от окончательных образов в картине. В. Никольский, рассматривая этюды к женским образам, писал: «Ни в одном из этюдов мы не имеем окончательного варианта, переносимого художником в картину... окончательных этюдов к женским лицам «Морозовой» почти не оказывается. Они отсутствуют с постоянством, чрезвычайно затрудняющим возможность предположения об утрате этих окончательных этюдов, либо о нахождении у каких-нибудь неизвестных лиц. Здесь, очевидно, нужно говорить о художественном перевоплощении, о творческом воссоздании типов. Творческие процессы Сурикова, конечно, не завершались с окончанием всех необходимых ему этюдов-документов. В картинах у него мы почти всегда видим не те лица, какие даны на этюдах, подчас до неузнаваемости изменяются самые очертания лица, не говоря уже о психологическом их выражении. Все однажды пережитое и проработанное в этюде вторично переживается и прорабатывается художником на холсте картины...»¹

Даже если допустить, что часть этюдов к картине пропала, — имеющиеся материалы подтверждают приведенное выше соображение В. Никольского. Мы имеем в виду сопоставление наилучших, ближе всего стоящих к картине этюдов Сурикова с образами самой картины. Даже в случаях наибольшего приближения этюда к окончательному образу произведения, последний никогда не создается Суриковым путем «вписывания» в картину уже найденного результата, — художник неизменно продолжает творческую переработку этюда на холсте самой картины, еще больше усиливая выразительность образов.

Примечания

1. В А. Никольский, Творческие процессы В.И. Сурикова, стр. 88, 89, 122. Высказывая правильную мысль, В. Никольский несколько увлекся. На картинах Сурикова этюды действительно преображаются, изменяются, во много раз усиливается их психологическое состояние. Но нельзя сказать, что при этом «до неузнаваемости изменяются самые очертания лица».