Валентин Александрович Серов Иван Иванович Шишкин Исаак Ильич Левитан Виктор Михайлович Васнецов Илья Ефимович Репин Алексей Кондратьевич Саврасов Василий Дмитриевич Поленов Василий Иванович Суриков Архип Иванович Куинджи Иван Николаевич Крамской Василий Григорьевич Перов Николай Николаевич Ге
 
Главная страница История ТПХВ Фотографии Книги Ссылки Статьи Художники:
Ге Н. Н.
Васнецов В. М.
Касаткин Н.А.
Крамской И. Н.
Куинджи А. И.
Левитан И. И.
Малютин С. В.
Мясоедов Г. Г.
Неврев Н. В.
Нестеров М. В.
Остроухов И. С.
Перов В. Г.
Петровичев П. И.
Поленов В. Д.
Похитонов И. П.
Прянишников И. М.
Репин И. Е.
Рябушкин А. П.
Савицкий К. А.
Саврасов А. К.
Серов В. А.
Степанов А. С.
Суриков В. И.
Туржанский Л. В.
Шишкин И. И.
Якоби В. И.
Ярошенко Н. А.

Работа над композицией

Рассказ Сурикова о том, как он, войдя в избу в Перерве, сразу всю композицию увидал, — подтверждается дошедшими до нас эскизами.

Один из них — небольшой карандашный набросок композиции1. Эскиз не датирован, но сделан раньше, чем дошедшие до нас два эскиза маслом. В рисунке карандашом, действительно, зафиксировано уже все композиционное решение картины: Меншиков и его дети как бы жмутся друг к другу, усевшись вокруг небольшого стола в избе. Намечено даже точное место, положение и поворот каждого персонажа. Слева, перед столом — Меншиков с примостившейся у его колен Марией; справа — облокотившаяся на стол Александра и, в глубине избы, с той стороны стола в сидящей в фас фигуре нанесены очертания сына Меншикова — Александра. Правда, решение его фигуры, в отличие от сестер, окончательно еще не найдено: на рисунке намечены три овала, обозначающие возможные положения его головы; неясно также, что руки юноши будут подпирать его голову, — пока они покоятся на столе, — эта конкретизация его фигуры появится позже. Однако общее решение уже определилось и нужны лишь небольшие поправки в наклоне Александры, изменении высоты посадки Меншикова и Марии, чтобы композиция окончательно «утряслась». Насколько ясно представлялась будущая картина творческому воображению Сурикова, видно хотя бы по тому, с какой уверенностью на карандашном эскизе он намечает скупыми линиями продолговатое окно, икону в углу, край шкуры белого медведя на полу, высокую спинку стула Меншикова и низенькую скамеечку Марии.

Должно быть, к этому же времени относится этюд с натуры, изображающий внутренность крестьянской избы с сидящими у окна за столом двумя женщинами2, который, как вспоминает Репин, оба художника писали одновременно: «ездили искать внутренность избы для Меншикова; и вместе (т. е. за компанию) писали на Воробьевых горах (этот этюд у меня)»3. Сравнение репинского этюда с суриковский очень интересно. Этюд Сурикова написан уже с полным прицелом на создание существующей в замысле картины; Репин изображает то, что видит перед собой. Поэтому на этюде Репина представлено просторное помещение с высоким освещенным потолком и маленькие фигурки в глубине, а Суриков пишет людей, приблизившись к ним почти вплотную, срезая потолок и стороны избы, отчего и помещение выглядит гнетущим, низким, тесным для крупных фигур, оказавшихся почти на переднем плане. В цветовом решении этюда Суриков подчеркивает приглушенную сумраком гамму и контрастный холодный свет окна будущей картины.

Меншиков в Березове. Эскиз. 1881. Третьяковская галлерея, инв. № 6086

Вслед за карандашным эскизом и этюдом избы создан композиционный эскиз маслом4, сравнение которого с первоначальным рисунком показывает, с какой интенсивностью шла дальнейшая кристаллизация замысла. В эскизе маслом Суриков уже использует натурный этюд избы; ее холодное, полутемное помещение, слабо освещенное заледенелым оконцем и лампадами, сразу же придало всей сцене необходимое настроение и, возможно, подсказало художнику ряд деталей. На эскизе маслом у Меншиковых появляется зимняя одежда; на Меншикове овчинный тулуп и меховые сапоги; на Александре — теплая меховая кофта. На столе перед Александрой появилась раскрытая церковная книга, а сзади в углу — иконы с лампадами. Сын Александр угрюмо слушает чтение, подперев голову обеими руками. В образе Меншикова, несмотря на то, что он написан обобщенно, появляются черты, показывающие, что он целиком погружен в свои безотрадные мысли. Это в особенности выражено в его суровом взгляде и в сжатой в кулак сильной руке. Космы седых волос усиливают впечатление от тяжелых переживаний Меншикова.

Эскиз Третьяковской галлереи важен еще и потому, что дает общее колористическое решение картины через довольно детальную разработку в цвете всей обстановки (интерьер избы, божница с иконами, стены, оконце и т. д.) и персонажей. Намеченный в этом эскизе колорит очень близок к окончательному цветовому строю картины.

На другом, видимо последнем, эскизе5 художник окончательно отказывается от фасного положения фигуры сына Меншикова, легким поворотом отделяет его от Александры и объединяет с отцом и Марией, соответственно усиливая в его образе мрачную задумчивость. На этом эскизе впервые на столе появляется витой подсвечник, к которому протянута рука молодого Меншикова.

После этих двух эскизов композиция картины была решена полностью; все дальнейшие уточнения можно было делать прямо на холсте картины.

* * *

В работе над «Меншиковым в Березове» Суриков получил возможность сконцентрировать все свое внимание на небольшом числе лиц (к тому же изображенных почти в рост) и углубить разработку психологической характеристики каждого из них. Он превосходно овладел фактическим материалом и совершенно конкретно представлял себе биографию и иконографию, характер, облик каждого из четырех лиц.

Все это помогало уточнить и конкретизировать каждый образ. Но все же эта работа означала сбор подсобного материала. Автор «Меншикова» и в этой картине, как в «Стрельцах», шел ж образу от живых впечатлений, от живых людей, которых он с таким трудом и такой настойчивостью искал и, отыскав, добивался, чтобы они ему позировали. В том-то и состоит особенность Сурикова-реалиста, что он должен был увидеть в самой реальной жизни то, что уже жило в его творческой фантазии, и из соединения его внутреннего представления с живой моделью возникало окончательное решение образа. При этом художник никогда не был рабом натуры. Приведенные выше сопоставления его этюдов с окончательными образами в картине показывают процесс активной творческой переработки того материала, который ему давала даже наилучшая, незаменимая натура. То же относится и к историческим сведениям о жизни

Меншиков в Березове. Эскиз. Собрание Л.А. Руслановой

Меншикова в Березове, которые, конечно, знал Суриков. Его подход к использованию этих сведений очень интересен: там, где они помогают раскрытию идейного содержания картины, там, где они «работают на образ», он их использует со всем вниманием, а там, где они мешают, либо уводят в сторону, либо просто бесполезны, отбрасывает их или даже изменяет, не боясь нарушить протокольную точность фактов. (Например, отпущенная Меншиковым в ссылке борода — и бритое лицо Меншикова на картине; изменившееся платье детей Меншикова в ссылке — и придворная одежда их на картине и т. д.) Суриков был прав, поступая таким образом. Сила картины в ее художественной правде, а не натуралистически точной фактологии.

Картина «Меншиков в Березове» была показана на XI Передвижной выставке и сразу же привлекла общее внимание. Она имела большой успех и окончательно утвердила славу Сурикова. Конечно, были вокруг картины и разногласия — слишком смелым и новаторским было искусство Сурикова, но подавляющее большинство зрителей высоко оценило это гениальное произведение. М.В. Нестеров вспоминает о впечатлении, которое «Меншиков» произвел на молодых художников: «Нам, тогдашней молодежи, картина нравилась, мы с великим увлечением говорили о ней, восхищались ее дивным тоном, самоцветными, звучными, как драгоценный металл, красками. «Меншиков» из всех суриковских драм наиболее «шекспировская» по вечным, неизъяснимым судьбам человеческим. Типы, характеры их, трагические переживания, сжатость, простота концепции картины, ее ужас, безнадежность и глубокая, волнующая трогательность — все, все нас восхищало...»6.

П.М. Третьяков сразу же купил «Меншикова» для своей галлереи. Суриков получил материальную возможность для дальнейшей творческой работы и мог наконец приступить к выполнению своего давнего желания — к написанию «Боярыни Морозовой».

Примечания

1. Меншиков в Березове. Эскиз. Б., граф. кар. 11,4×16,3. Третьяковская галлерея, 27175.

2. Две женщины в деревенской избе. Эскиз. Х., м. 26,9×24,2. Третьяковская галлерея, 26786.

3. Корней Чуковский, Репин. Воспоминания, М.—Л., 1945, стр. 43.

4. Меншиков в Березове. Эскиз. 1881. Х., м. 32×41. Третьяковская галлерея, 6086.

5. Меншиков в Березове. Эскиз. Х., м. 34,5×42,7. Собрание Л. Руслановой.

6. М.В. Нестеров, Давние дни. В.И. Суриков, стр. 31—32.

 
 
Боярыня Морозова
В. И. Суриков Боярыня Морозова, 1887
Портрет дочери Ольги с куклой
В. И. Суриков Портрет дочери Ольги с куклой, 1888
Автопортрет на фоне картины Покорение Сибири Ермаком
В. И. Суриков Автопортрет на фоне картины Покорение Сибири Ермаком, 1894
Изба
В. И. Суриков Изба, 1873
Меншиков в Березове
В. И. Суриков Меншиков в Березове, 1883
© 2024 «Товарищество передвижных художественных выставок»