Октябрьская революция. Последние картины

Наступили годы великих потрясений: Октябрьская революция, Гражданская война... Революция вызвала у Васнецова временную депрессию, смятение чувств.

В 1918 году было национализировано и отобрано у художника его Новое Рябово. Там пропали многие его этюды, эскизы, некоторые картины. Для художника, находившегося в преклонном возрасте, это был очень тяжелый удар. Васнецов был душою привязан к своему имению, каждое лето проводил на природе, набираясь сил и вдохновения...

Несмотря на голод, нехватку топлива для мастерской, недостаток материалов для творчества, Васнецов продолжал жить в своем доме в Москве, упорно работать.

От страшной и тяжелой действительности Васнецова спасал его любимый мир — мир фольклора и русских сказок.

В конце жизни художник создал сюиту больших живописных полотен, которую он назвал «Поэма семи сказок». Большая часть этих картин сейчас находится в Доме-музее Васнецова в Москве. И вновь обратился Виктор Михайлович к сказочным сюжетам, чтобы рассказать зрителям о проблемах добра и зла, о смысле жизни, о любви.

Картины «Баба-Яга» (1901—1917) и «Кащей Бессмертный» (1917—1926) объединяет общая тема — тема жестокой бесчеловечности, стяжательства, накопительства. Главные персонажи этих картин — именно «злодеи» из русских народных сказок, которые сеют вражду и зло.

Баба-Яга встречается во множестве народных сказок. Уж скольких деток заманивала она к себе, поручая своей дочери изжарить их или сама им показывала, как садиться на лопату. Но дети оказывались умнее и хитрее ведьмы, расправлялись с нею, убегали от нее — и добрые силы русской природы помогали им спастись. У Васнецова в картине представлен эффектный и динамичный момент похищения мальчика. Летит сквозь мрачную чащобу над болотом в деревянной ступе страшная Баба-Яга. Одной костлявой рукою она машет помелом, другою — крепко удерживает испуганного похищенного Ивашку. Вокруг бушует стихия — мы словно слышим, как завывает ветер, вырывая с корнем деревья. От топкого болота подымается туман. Мрачно горит красный восходящий полумесяц. Стремительно улетают от ведьмы испуганные сороки, ухает встревоженная сова... Ярким красным пятном развевается по ветру юбка Бабы-Яги. Пронзительно светится белая рубашка испуганного мальчика, зовущего на помощь. Пожалуй, эта «героиня» картины — самое впечатляющее воплощение сил зла у Васнецова — чего стоит один страшный оскал ее беззубого рта! Добро в этой картине кажется слабым, беззащитным — мальчик не в силах противостоять злой колдунье.

Создать запоминающийся зловещий образ Бабы-Яги в этой картине Васнецову помогли натурные впечатления. Известно, что в 1871 году Васнецов сделал карандашные зарисовки страшной старухи, которые он назвал «Обитательница углов» и «Яга». Эти зарисовки очень пригодились ему для этой картины.

Пусть эта картина не так совершенна по живописи, как более ранние произведения Васнецова, но по накалу страстей, по умению перенести зрителя в «Тридевятое царство» — эта одна из лучших работ художника.

В картине «Кащей Бессмертный» мы видим противостояние злобного старца и прекрасной юной царевны, которую он похитил, чтобы сделать своей женой.

Васнецов «переносит» зрителя в мрачное подземелье чертогов Кащея Бессмертного, В сказках о Кащее рассказывается, что в его царстве не было ничего живого — все было сделано из металла и драгоценных камней. Так и на картине Васнецова — в интерьере будто царит холод и мрак. Тяжелые кованые двери слева ведут в кладовые. Справа — свалены награбленные сокровища, среди которых — шлем и щиты погибших от руки Кащея рыцарей, сундуки, полные бесценных сокровищ.

В центре картины, на возвышении, восседает Кащей. Сжимая в костлявых руках окровавленный меч, он склонился к прекрасной царевне, говорит ей о своей доблести, обещает ей все богатства мира, лишь бы она согласилась стать его женой. Но девушка остается непреклонной. Она отпрянула от страшного старика, но по ее твердому и уверенному взгляду можно догадаться, что она вовсе не боится Кащея и не поддастся на его уговоры. Весьма удачно найдено Васнецовым ее ярко-алое, расшитое золотой каймой платье, цвет которого словно освещает мрачное царство, становится вызовом Доброго начала в борьбе со Злом.

Картины «Спящая царевна» (1900—1926) и «Несмеяна-царевна» (1916—1926) можно объединить в одну группу, ибо героини их очень похожи.

«Несмеяна-царевна» написана в 1916 году. Царевна словно только что очнулась от сновидений. Вся ее фигура, бледное задумчивое лицо говорят о том, как она устала от непрерывного потока желающих ее рассмешить. А вокруг нее разворачивается веселье: пускаются в пляс добры молодцы, перебирают струны музыканты, в дверях терема появляются оживленные иностранные послы... Однако все их попытки рассмешить прекрасную царевну тщетны...

Действие картины разворачивается под сводами дворца, стены которого покрыты фресками на темы древнерусской литературы: «Прение живота и смерти», «Космография», «Патерики». Васнецов хотел дополнить тему сказки философским звучанием, заставить задуматься о жизни и смерти, о добре и зле.

Васнецов рассказывал Н.А. Прахову, сыну своего друга Адриана Прахова, что в образе жениха-поляка в картине он «припомнил» художника-академика польского происхождения В.А. Котарбинского, который участвовал в росписи Владимирского собора: «Это я нашего Катара припомнил, как он важно, точно «круль польский», усы свои закручивает и сам при этом посмеивается. Так вот и этот у меня: его очередь смешить царевну еще не пришла, а он уже воображает себя победителем, как «пан Заглоба» у Сенкевича. Усы крутит — на своих соперников гордо поглядывает — совсем наш Катар, когда разойдется и о разделе Польши заговорит». Для персонажей сказочных картин художник нередко просил позировать своих детей, внуков... Также позировала ему и А.С. Мамонтова — дочь С.И. Мамонтова, друг Васнецова с детских лет. Именно она стала прообразом для последних работ художника — «Царевна-лягушка», «Спящая царевна».

Над картиной «Спящая царевна» Васнецов работал до самой своей смерти в 1926 году. Это последняя его картина и единственная, созданная на сюжет, которого нет в русском фольклоре. За основу здесь взята французская сказка «Спящая красавица» в изложении Ш. Перро, но Васнецов перенес действие на русскую землю, одев всех персонажей в русские костюмы и написав русский пейзаж.

Все в этой картине погружено в царство сна: и сама царевна, возлежащая на возвышении, и все ее спутники, которые услаждали и опекали ее при жизни: мальчик-скоморох, маленький гусляр со стариком-певцом, девушки-служанки, маленькая девочка, которая уснула у ног царевны прямо на открытой книге, которую она перед тем как уснуть, читала своей госпоже...

Удачной находкой Васнецова здесь представляется то, что он уводит взгляд зрителя с летней веранды, где происходит эта сцена, в пространство волшебного мира с прекрасным теремом и темным лесом, где обитают злые и добрые духи...

Колорит картины чуть сумрачный: преобладают приглушенные красные, серебристые, коричневые тона. Кажется, еще немного — и это заколдованное царство оживет, возродится, и все в картине вновь засияет яркими, солнечными красками.

Картины «Сивка-бурка» (1914—1926) и «Царевна-лягушка» (1918) воспевают радость взаимной любви, они пронизаны радостным, солнечным мироощущением.

Исследователи давно отмечают, что в сказочных картинах Васнецов активно использует тона и краски древнерусской живописи и лубка. Отсюда — повышенная декоративность, фронтальность композиции, когда основное событие выдвинуто на передний план и помещается в центре. Во всех картинах — много орнаментов, прекрасных архитектурных деталей старинной архитектуры, резного узорочья, которые были хорошо знакомы Васнецову еще по Абрамцевскому кружку.

На картине «Царевна-лягушка» Васнецов изобразил тот момент известной сказки, где лягушка, приехав на царский пир, сбросила свою лягушечью кожу, обернулась Василисой Прекрасной и вышла в круг плясать. Раскинув руки, плывет красавица в танце, словно лебедушка. Улыбаются ей гусляры-музыканты. А вдали, сквозь широкую арку, открывается прекрасный вид на сказочную страну, где под синим небом в пруду плавают белые лебеди и водят хороводы на зеленом лугу красны девицы.

Виктор Михайлович осознавал, что последние его картины далеки от того живописного мастерства, которое было у него в лучшие годы... Он сетовал на то, что не послушался совета Адриана Прахова — после изнурительной работы в Киеве поехать в Италию, чтобы отдохнуть и набраться новых художественных впечатлений. «С новыми силами я не так бы написал все эти сказки», — грустно добавлял художник.

В декабре 1923 года художник сообщал в письме сыну Михаилу: «Работаю все над старыми картинами. Думаешь, что совсем кончил, а когда раскроешь картину, то тут, то здесь опять поправки, и так без конца. Придется, видимо, насильственно ставить точку. Хотелось бы новую картину начать; да холста нет и красок хороших нет. А у меня и эскизы готовы, например — «Микула Селянинович» и др. А вот когда дойдут руки — не знаю...»

Сын А. Прахова, Н.А. Прахов навестил семью Васнецовых весной 1924 года: «После долгой разлуки не без волнения я шел к Васнецовым по новой Москве... Легко отыскал улицу и дом, позвонил, был встречен самим хозяином, проведен в столовую, где вся семья сидела за дневным чаем. И показалось мне, как бывает во сне — что время остановилось. Кругом все те же, и сам я еще студент. Все как прежде. Так же спокойно и хозяйственно сидела всегда ласковая Александра Владимировна, разливающая чай. Таким же розовым легким румянцем покрыты щеки Виктора Михайловича и так же безобидно подшучивает он по моему адресу и молодых московских художников: «Они ведь знают, кто я таков, а все-таки терпят. Случается, иногда ко мне приезжают и приглашают к себе на собрание или выставку — на машине везут. Ну, я смотрю на их работы, слушаю и помалкиваю, а когда сами начнут спрашивать мое мнение об их работах — туг я говорю всегда откровенно. Ругаю их за плохой рисунок, плохую живопись, а они терпеливо слушают и еще меня же благодарят.

Потом домой на машине доставляют и, случается, снова к себе приглашают».

Январь 1925 года. В мастерской Васнецова темно и очень холодно — около 9 градусов. Работать можно не больше двух часов в день. Художнику назначена персональная пенсия — только благодаря этому он может хоть как-то отапливать свою мастерскую.

В эти последние месяцы жизни Васнецов не переставал интересоваться окружающей жизнью: участвовал в юбилеях, перечитывал книги Л.Н. Толстого, радовался научным успехам сына Михаила, который уехал работать в Прагу...

«Конечно, «структура спектральных линий водорода» дело для меня совершенно темное, как и для всех невежасов, но я всегда радуюсь, когда разум человеческий честно пытается проникнуть в тайны мироздания — это его право, а может быть, и долг!» — писал художник сыну Михаилу, который станет ученым.

В последние годы жизни художника его часто навещали брат Аполлинарий и художник М.В. Нестеров. Заходил попрощаться перед очередным плаванием племянник Васнецова Всеволод.

Весна 1926 года. «Как всегда, я зашел к дяде перед отъездом, — вспоминает Вс. Васнецов. — Помнится, это было днем. Дядя работал в мастерской. Если мне не изменяет память, на мольбертах стояли картины — витязь, скачущий навстречу туче стрел, и «Ковер-самолет». Над последней картиной дядя тогда и работал. Его высокая фигура бодро двигалась по мастерской, то к картине, то, пятясь, от нее. Был он оживлен, увлечен своей работой.

Таким и остался он в моей памяти».

23 июля 1926 года после вечернего чая Виктор Михайлович встал из-за стола, чтобы идти к себе наверх, сделал несколько шагов и упал. Вызванный врач констатировал смерть от паралича сердца.

На мольберте художника остался стоять неоконченный портрет Нестерова...